Полосатый образец с цветочками на темных крупных полосах и косыми линиями, наклоненными в разные стороны, представляют собою подражание тем восточным тканям — «дорогам», которые употреблялись у азиатских народов. Эти «дороги», или «дараги», исполнялись по шелку и были в большом ходу. Подражавшие им набойки работались по холсту или по полотну и носили старинное русское название «дорожников» (рис. 6).
Рис. 6. Полосатая набойка — подражание восточным шелковым тканям. Из Художественно-Промышленного музея императора Александра II
Тканями этого типа торговали очень бойко в Астрахани, где на «Гилянском дворе» приезжавшие из Персии «шаховы люди» имели постоянную остановку. С половины XVII века туда же начинает ездить много крестьянь-торговцев, из Иванова-Вознесенска. Рисунки этих дорожников заключаются в комбинациях полос, однотонных или различных цветов, гладких или покрытых мелкими цветочками — излюбленными растительными формами восточного орнамента. К полосатым тканям, исполнявшимся в России, случалось, добавляли коймы уже чисто самобытного характера. Такова кайма полосатой набойки, на которой изображен в середине орел с двумя павлинами по бокам. По типу этих птиц видно сильное влияние пряничных форм, которые имели большое распространение в допетровской Руси.
Переходя от полосатых тканей к другим, имеющим в рисунке растительные формы, интересно отметить ткань, покрытую отдельно разбросанными розетками на фоне мелких треугольников, соприкасающихся углами друг с другом. Набойки эти встречаются на фелонях, стихарях, а также на переплетах книг, хранящихся в архиве Министерства Юстиции. Набоек с подобным рисунком очень много. Отличаются они друг от друга цветками розетками, которые то рассеяны по фону, чередуясь с небольшими розетками иного характера, то, посаженные в шахматном порядке, имеют подвешенные снизу гирлянды, то розетки очень крупного размера чередуются с очень мелкими, как на книгах Тамбовского наместничества в вышеупомянутом архиве. Трудно перечислить все разновидности этого мотива, очевидно, бывшего в большом употреблении, может быть, благодаря тому, что эта стилизованная форма развернутого цветка ромашки — розетка — давала впечатление одного из цветков окружающей природы, а легкость исполнения «манеры» оставила нам в наследие такое множество вариаций этого мотива. Рассматривая фоны этих набоек, мы в их прямолинейности видим следы тех порезок, которые столь обыкновенны в украшениях предметов домашней обстановки, дошедших до нас. Еще более следов деревянной резьбы представляет набойка, в которой между небольшими полосами с правильным узором в виде треугольников, заполненных белыми кружочками, идет волнообразный стебель с цветами с одной стороны и ягодами с другой. Рисунок этот напоминает резные украшения деревенских построек севера России, напечатан темно-синей краской по белому холсту и представляет собою наволоку с перины, хранящуюся в Художественно-Промышленном музее при Строгановском училище. Значительно тщательнее исполненной является следующая набойка, но с тщательностью исполнения пропала в ней та наивность и прелесть архаизма, которая подкупает в предыдущем образце. Разнообразные пятна цветов и ягод заменились однородными розетками, а правильность волнистого стебля сделала из растительной формы узкую дорожку. Вообще, исправление рисунка, его точность и неизбежная при ней сухость форм очень резко отличают позднейшее производство от более раннего и фабричное от ручного. В ручном производстве при налегании формы нередко получается такой красивый оттенок одного и того же тона, дающий новую игру светотени, какого никогда не даст машина, работающая чрезвычайно точно и равномерно. К типу рисунков чисто народного духа, грубоватых по форме и имеющих основой окружающий растительный мир, надо отнести и набойку с отдельными небольшими цветами, условно исполненными и напоминающими подсолнухи, трактовка которых очень примитивна и создалась под впечатлением домовой резьбы (рис. 7). В набойке узор этот представляет как бы поле, покрытое одинаковыми цветами, возвышающимися один над другим. Другая набойка, исполненная суриком по серому холсту, представляет очень сплошной рисунок с правильными завитками, на концах которых помещены цветы восточного характера. Тип узора напоминает басменные оклады византийских икон с их остроконечной густой листвой (рис. 8).
Рис. 7. Набойка из Исторического музея
Рис. 8. Набойка из Исторического музея
Рис. 9. Набойка из Художественно-Промышленного музея императора Александра II
Среди других более сложных рисунков интересен мотив все того же развернутого цветка, но уже лишенный геометрического фона; вместо него масса небольших лунообразных листочков с мелкими розетками заполняют фон ткани (рис. 9). Присматриваясь к самому типу лепестков цветка, видишь в них пересказ восточных мотивов, которые, впрочем, еще сильнее будут заметны в следующем рисунке. В этом рисунке, сделанном в подражание той привозной набойке Исторического музея, которую мы уже рассматривали, сохранены все черты Востока — та же форма, те же чешуи, покрывающие ее; но, несмотря на это, она представляет только при сравнении много общих черт, самая же трактовка мотива, заполнение фона, благодаря тесному расположению фигур, введение розеток, чтобы дать противовес овальным «огурцам», ряд завиточков, которыми заполнены казавшиеся пустыми места, — все это создало русскую набойку, взявшую мотивом иностранный образец (рис. 10). Еще более отдаленной от первоисточника является набойка, в которой орнамент подавляет фон, а обилие розеток и общая растительная схема дают совершенно иной характер рисунку. Этот последний мотив исполнен киноварью по холсту и по техническим условиям не мог войти в настоящее издание. Фантастические ягоды, напоминающие ежевику, цветочки, скрепляющие склонившиеся стебли с мелкими листьями на заполненном квадратными точками фоне, — вот во что вылился мотив той набойки, которую мы рассматривали в предыдущих таблицах. В ней видоизменившиеся до неузнаваемости огурцы, переработанные чешуйки, значительно уменьшенные и лишенные украшений в центре розетки, и упрощенный изгиб бывшего ранее замысловатым стебля (рис. 11).
Рис. 10. Часть набивной фелони, хранящейся в Историческом музее
Рис. 11. Набойка из Художественно-Промышленного музея императора Александра II
Рис. 12. Набойка из Художественно-Промышленного музея императора Александра II
Перерабатывая таким образом мало-помалу иностранные мотивы, русские художники вводили в них все более и более национальных черт, снабжали их необходимыми, по их мнению, добавлениями, изменяли восточную угловатость, не вязавшуюся с их эстетическими понятиями, и, наконец, получали ту типичную русскую набойку, образец которой мы только что рассмотрели.
Среди цветов персидского растительного орнамента большую роль играет цветок гвоздики, эволюцию которого в русских, набойках трудно проследить, за отсутствием многих переходных мотивов, не дошедших до нас. Уже сильно обрусевшим представляется нам этот мотив на куске набойки из Художественно-Промышленного музея при Строгановском училище. Толстый черный контур, в который заключены формы цветка, придает этому рисунку сходство с декоративными росписями стен церкви Василия Блаженного в Москве, где цветочные формы окаймлены таким же контуром. Заполнение квадратиками фона — обычный прием народной набойки XVII века, не оставлявшей пустого поля. Мелкий фон не подходит к рисунку вплотную, а оставляет вокруг всех форм тонкую полоску чистой ткани (рис. 12). Набойка эта слегка иллюминована желтоватым и красноватым тонами. Более фантастичной и своеобразной является другая набойка, передающая дальнейшее развитие того же мотива и хранящаяся в том же музее.