Пути и способы сообщения
Довольно выгодным занятием жителей считается извоз, так как, кроме нашей Средне-Азиатской железной дороги, проведенной сравнительно недавно, других железных дорог нет. Все прочее пространство ханства обслуживается верблюжьими караванами.
Колесных дорог очень мало, и все они сосредоточены и ведут в столицу ханства, Бухару. На этих колесных и других чрезмерно пыльных проселочных дорогах путешественник встретит длинные караваны верблюдов, навьюченных ослов и мулов, телеги на двух огромных колесах — это местные арбы, в которые запрягается оседланная лошадь, а возница сидит верхом на ней. То здесь, то там попадаются всадники, в одиночку или по двое сидящие верхом на конях, но большей частью на ослах и мулах. Эти дорожные картинки невольно переносят ваши мысли, читатель, в отдаленные ветхозаветные времена.
Возвращаясь по такой пыльной дороге из кишлака в город поздно вечером, мы услыхали неистовые крики многотысячной толпы. «Либо скандал, либо какая-нибудь манифестация», подумали мы, россияне, и, пропитанные насквозь страхом перед наказанием за нарушение тем либо другим проявлением гражданской самостоятельности общественного порядка и тишины, попросили свернуть с пути.
«Это народ занимается развлечением, — успокоил нас проводник: — и мы с вами пойдем на Тамашу».
На большой площади предместья, освещенной факелами, разноцветными фонарями и бенгальскими огнями, собрался рабочий люд развлечься после дневного труда. На разостланных коврах сидели группами люди, пили чай, курили и весело перебрасывались словами.
В центре площади перед круглой жаровней с пылающими углями сидели музыканты — три бубна и трубач. За музыкантами стояла группа певцов, издававшая дикие звуки, часто прерываемые битьем в ладоши. На большом ковре плясали два подростка, наряженные в женский костюм — это «бачи», мальчики, увеселяющие публику своей пляской, а перед ними приплясывали двое мужчин с факелами в руках, освещая лица бачей. Танцоров сменяли клоуны, которые бессмысленной и однообразной мимикой приводили в восторг присутствующих. После каждого акта поднимался взрыв диких криков: толпа выражала свое одобрение танцорам, музыкантам, певцам, клоунам.
И глухое эхо дикого азиатского веселья сопровождало нас вплоть до самого города.