Саки
В VIII — VII веках до н. э. большинство племен Казахстана уже перешло к кочевому хозяйству и несколько позже, в VI — V веках до н. э., научились плавить железо. Это было большим шагом вперед. Железо значительно способствовало повышению производительности человеческого труда. Как писал Энгельс, с введением железа человеческое общество поднялось на высшую ступень варварства, на которой «все культурные народы пережили свой героический период: период железного меча, но также и железного плуга и топора». Племена Казахстана перешли на высшую ступень варварства.
Развитие скотоводства и открытие железа сделали общество более богатым.
На территории Казахстана в глубокой древности жили племена, составившие впоследствии основу казахского народа.
Борьба между отдельными родами и племенами за обладание пастбищами, водными бассейнами, вызванная ростом производительных сил, приводила к объединению родовых групп и племен в союзы. Эти родовые и племенные союзы были неустойчивы и легко распадались под натиском более сильных племенных союзов и в результате внутренней межплеменной борьбы.
Непрерывная борьба между племенными союзами вынуждала также слабые объединения, под натиском более сильных, покидать свои старые земли и уходить на большие расстояния, на новые территории.
Между местными племенами и пришельцами происходил постоянный процесс взаимодействия — хозяйственного, политического, культурного и военного. Такой же процесс взаимодействия происходил и между различными местными племенными союзами.
Археологические памятники дают нам уже совершенно иную картину материальной культуры. Исчезают андроновские поселения, глиняная посуда становится грубее и хуже. В могилы вместе с человеком клали убитого занузданного и оседланного коня, его основное средство передвижения и главную боевую силу. Появляются большие курганы, которые достигают иногда огромных размеров. Все говорит о резком имущественном неравенстве. В больших курганах погребаются племенные вожди, вместе с богатейшими золотыми украшениями, расшитыми тканями, войлоком, богатым оружием и одеждой.
Раскопанный в XVIII веке такой курган в районе Усть-Каменогорска дал большое количество золотых украшений. Наряду с богатыми погребениями встречаются и бедные, почти без вещей. Пленных уже не убивают, как раньше, а превращают в рабов, которые живут и работают в семье своего господина. Это так называемое патриархальное рабство, которое не переросло в Казахстане в рабовладельческий способ производства, столь характерный для стран древнего Востока, Греции и Рима.
Усложняются религиозные представления. Люди поклоняются божествам, символизирующим основные силы природы — солнце, землю, молнию, ветер и т. п., изображая их с необычайной экспрессией в виде животных, чаще всего оленя, архара, барса и фантастических существ. Такие изображения на бронзовых и золотых пластинках дошли до нас в большом количестве. Они происходят из Казахстана, Алтая, Западной Сибири, причерноморских степей и, несмотря на большую отдаленность этих территорий, имеют целый ряд общих черт. Стиль этих изображений в науке носит название — скифского звериного стиля.
Золотая бляха в виде барса. Курган Иссык, IV-III вв. до н.э.
Изображения тех же животных выбивали и просто на скалах. Такие наскальные изображения во множестве встречаются в горах западного Алтая, попадаются они и в Центральном Казахстане.
Этим божествам приносили жертвы. Жертвенное мясо варили в больших бронзовых котлах, которых на территории Казахстана найдено свыше 50 штук. Особенно замечательны котлы с ножками в виде художественно выполненных голов архаров и чудовищ, найденные на территории Алма-Ата.
О жизни племен, населявших в эту эпоху территорию Казахстана, имеется немного достоверных сведений. Наиболее точные, но еще недостаточные материалы дают археологические раскопки. Свидетельства древних авторов — греческих и римских историков и географов, китайских, отчасти арабских, индийских и других писателей древности — отрывочны и не всегда достоверны.
В VIII — VII веках до н. э. вся территория от Каспийского моря до восточных отрогов Тянь-Шаня, т. е. нынешняя северная Туркмения, часть Узбекистана, Киргизия и Казахстан, была населена племенами, которых античные авторы назвали общим именем саков, как часть скифов. Эти племена делились на несколько крупных союзов. К востоку от Каспийского моря жили каспии. Далее, в низовьях Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи — массагеты, по среднему и верхнему течениям Сыр-Дарьи и по отрогам Тянь-Шаня и Кара-Тау — собственно саки; далее на восток, в пределах нынешних Джамбулской и Алма-Атинской областей — исседоны, в северном Казахстане — агриппии и ариманы и другие скифские племена. О племенах, живших еще севернее и восточнее, античные авторы ничего достоверного не знали и передавали лишь легенды. Так, говорили о «стерегущих золото грифах» (гриф — мифическая чудовищная птица с головой орла и лапами льва) и о прочих фантастических обитателях этих районов.
Золотая подвеска конской сбруи в виде головы горного барана. Могильник Берел. Восточный Казахстан. IV-III до н.э.
Саки в подавляющем большинстве были кочевниками-скотоводами. Считая саков скифскими племенами, греческий географ Страбон писал: «Большая часть скифов, если не все, кочевники». Разводили они, главным образом, лошадей и овец, которые давали молоко, мясо и шерсть; лошадь служила для верховой езды. Со своими стадами саки кочевали в степях: мужчины на конях, женщины и дети — в повозках, крытых кожами. Повозки везли быки и лошади. Люди питались молоком и мясом. Греческий историк Геродот подробно описал внешний вид саков: «Саки — скифское племя, имели на головах остроконечные шапки из плотного войлока, стоявшие прямо, одеты были в штаны». На ногах была мягкая кожаная обувь. Кафтаны туго застегивались широким поясом.
Саки ташкентского оазиса и Южного Казахстана были знакомы с земледелием. Они сеяли пшеницу и ячмень, занимались ткачеством, гончарством, плавили железную руду. Но и они разводили домашний скот.
Как у саков, так и у массагетов сохранились некоторые следы матриархата — у саков женщины принимали участие в войне наравне с мужчинами.
Племена саков еще жили в условиях первобытнообщинного строя и сообща владели имуществом. Но постепенно уже начинала выделяться племенная знать. Она опиралась на военные дружины, накапливала значительные богатства: скот, золото, рабов.
Свое оружие, посуду, котлы и другие предметы обихода саки украшали изображениями животных — львов, баранов, быков, горных козлов. Ручкам кинжала, ножкам котлов, конским украшениям, пряжкам, серьгам, бусам придавались формы животных.
Саки поклонялись тем же божествам, что и остальные кочевники — земле, небу, солнцу. Земля в представлении саков была женским божеством — «матерью-богиней». Саки изображали ее с венцом из ста звезд на голове и в одежде из тридцати шкур выдры. Они почитали солнце, приносили ему в жертву лошадей. Поклонялись они и богу войны, символом которого считался меч. Жертвоприношение совершалось так: меч втыкался в землю, затем его обливали молоком или кровью.
Войны саков
В VIII — VII веках до н. э. племена Средней Азии и Казахстана уже имели связь с Ассирией. Позднее основатель иранской династии Ахеменидов царь Кир I (558-529 гг. до н. э.) заключил союз с саками и воспользовался их помощью во время войны с лидийским царем Крезом. Но Кир не удовлетворился союзом, а решил покорить саков и массагетов. Ему казалось, что, покорив много сильных народов, он не встретит затруднений в войне против слабых степных племен. Не так оказалось в действительности. Его войско было разбито, а сам он погиб в бою. Царица массагетов Тамарис, по преданию, налила кровью кожаный мешок и, опустив в него голову Кира, сказала: «Ты жаждал крови, пей же ее». Так кончил свою жизнь этот знаменитый царь, вторгшийся на землю массагетов и саков.
Преемнику Кира Дарию I (521-486 гг. до н. э.) удалось на время покорить саков. Дарий обложил их данью. Впрочем, дань была нерегулярна и носила скорее характер даров. Кроме дани, саки посылали своих воинов в войска иранского царя. Отряды саков входили также и в личную гвардию царя — в число так называемых 10000 бессмертных.
Иранцы и греки высоко ценили военные качества саков. Они говорили, что саки «из всех стрелков в мире самые искусные». Саки были вооружены легкими луками и стрелами с трехгранными бронзовыми наконечниками, короткими кинжалами и секирами, носили на теле легкий панцирь из пластин, в руках держали плетеный щит.
Отряды саков участвовали во всех решающих битвах иранцев с греками во время греко-иранских войн V века до н. э. и выделялись как отважные и смелые воины.
Но саки не раз восставали против иранского господства. Они хотели быть равноправными союзниками, а не подданными иранцев. Одно из крупных восстаний саков имело место в 518 году до н. э. Дарий I отправился в поход против повстанцев. Саки оказали энергичный отпор, Дарий I и его войско едва выбрались живыми из степей. Один из греческих историков так рассказывает об этом походе: как только Дарий вторгся в землю саков, некий конюх по имени Сирак ножом порезал себе лицо и тело и перебежал к иранцам, выдав себя за обиженного саками. Затем, желая якобы отомстить своим сородичам, Сирак повел на них иранцев во главе с самим Дарием, но завел отряд в пустыню, где не было ни еды, ни питья. Когда иранцы догадались об измене, Сирак сказал: «Я одержал победу, ибо для отвращения бедствия от саков, моих земляков, я переморил иранцев голодом и жаждой». Сираку отрубили голову, но поход Дария потерпел неудачу. Один из саков изображен на гробнице Дария и над ним надпись: «Это Сакуса — сак».
В дальнейшем борьба саков против иранцев не прекращалась. К середине IV века до н. э. саки окончательно перестали быть подданными иранцев и остались лишь их союзниками. Саки установили связь не только с иранцами, но и с племенами Алтая и Северного Казахстана, откуда шло золото, а также с причерноморскими скифами, с Китаем и странами Передней Азии.
В 30-х годах IV века до н. э. Александр Македонский, разбив в трех битвах армию последнего Ахеменида Дария Кодомона, появился у Аму-Дарьи. Взяв Мараканду (Самарканд), он направился к Сыр-Дарье и осадил укрепленные прибрежные города. В это время в тылу у Александра вспыхнуло восстание. Во главе повстанцев стал талантливый вождь Спитамен. Саки района Сыр-Дарьи поддерживали Спитамена в борьбе против завоевателей — греков. Узнав, что саки группируют свои силы, Александр переправился через Сыр-Дарью и начал преследовать саков, чтобы отрезать их от отрядов Спитамена. Но саки, не давая боя, легко ускользали от греков и изматывали их силы. Ничего не добившись, Александр ушел обратно в оседлые районы Средней Азии. Два года пришлось ему затратить на подавление восстания. Спитамен, опираясь на отряды саков и массагетов, не раз громил войска Александра Македонского, считавшиеся тогда непобедимыми. Чтобы внести раскол среди восставших, Александр Македонский стал подкупать их вождей и знать. Это ему удалось. Народы Средней Азии были покорены, но кочевники Казахстана остались независимыми от греков.
Вообще эпоха саков — эпоха широкого международного обмена, ибо верховой конь значительно облегчал внешние связи. Саки имели торговые сношения с племенами Северного и Восточного Казахстана, откуда шли золото и бронза; с причерноморскими скифами (боспорская монета IV века до н. э. найдена в бассейне реки Или); с Китаем, Индией и странами Передней Азии.
Аланы
Из других племен, населявших в первые столетия до н. э. территорию нынешнего Казахстана, наиболее значительными были аланы.
Они занимали низовья Сыр-Дарьи, северное и восточное побережья Аральского моря, далее их кочевья простирались почти до самой Волги. Римские писатели называли аланов «аорсами» и изображали их «суровыми и вечно воинственными». По словам римских историков, аланы покорили ряд соседних народов и распространили на них свое имя. Аланы не знали земледелия. Со своими стадами они кочевали в степи, питались мясом и молоком. Такие же сведения об аланах сообщали китайские летописцы. Жили они в кибитках. Молодежь с раннего возраста приучалась к верховой езде и к стрельбе из лука. Аланы были высоки ростом и славились своей красотой. Так же, как саки, они поклонялись мечу. Родовой строй сохранился почти в нетронутом виде. Рабство было развито слабо. В вожди аланы выбирали того, кто отличился военными подвигами.
Северные чеши и динлины
Племена, известные под именем северных чешей, кочевали между Или и Иртышом. Севернее жили западные динлины. О жизни этих племен сохранились лишь отрывочные сведения. Относящиеся к ним памятники материальной культуры изучены недостаточно. Эти племена, наряду со скотоводством, занимались и земледелием. Племена Северного и Восточного Казахстана добывали медь, олово, золото. Производимые ими металлические изделия широко распространялись по другим районам.
Около III — II веков до н. э. наименования древних племен, населявших казахские степи — саков, массагетов, исседонов и др., стали исчезать из исторических источников. Их сменили другие племенные союзы и объединения. В это же время, с распространением железа, прекратили свое существование древние центры металлургии бронзы Восточного Казахстана.
Усуни и канглы
Приблизительно к III веку до н. э. на территории Казахстана главную роль играли племена усуней и канглы.
По мнению ряда ученых, усуни и канглы (кангюи) по языку и некоторым бытовым особенностям были предшественниками позднейших тюркских племен.
Усуни населяли плодородную равнину Семиречья. Их земли простирались от реки Чу до восточных отрогов Тянь-Шаня и от озера Балхаш до южного побережья озера Иссык-Куль. Западной границей усуньских земель была река Талас, хотя порой они доходили до ташкентского оазиса и Ферганы.
Канглы занимали территорию к северо-западу от усуней. Основная часть племен канглы населяла район Кара-Тау и среднего течения Сыр-Дарьи. На востоке кочевья канглы доходили до Балхаша. Канглы подчинили себе земледельческие племена, осевшие к югу от Сыр-Дарьи, в районах Ташкента, Бухары и Ургенча, а также племена, кочевавшие между Сыр-Дарьей и южным Приуральем.
Об общественном строе и культуре усуней и канглы мы узнаем, главным образом, из раскопок курганов, а также из китайских источников. Свои родовые кладбища усуни и канглы располагали около зимовок, а зимовки находились обычно в укрытых местах. Могильники усуней и канглы найдены в долинах рек Чу, Каргалинки, Чилика, а также близ нынешних городов Джамбула и Алма-Ата. Они расположены цепочками по десять-двенадцать больших и множества мелких курганов: в каждой из таких цепочек хоронились члены одного рода. Курган обычно был большим и сложным сооружением. Он состоял из глубокой ямы, настила из бревен и завала из крупных валунов. Для создания такого кургана требовался коллективный труд всей общины. Общественное и имущественное неравенство отразилось на курганах и на предметах, зарытых в них. Курганы знати были выложены на поверхности камнями, с умершим клали дорогие золотые украшения, кольца, серьги. Например, в одном из курганов канглы найдена интересная пряжка с изображением головы льва, проглатывающего птицу (Беркара в долине р. Талас). С умершими воинами клали оружие: лук с железными и костяными стрелами, короткий, но широкий меч и нож. Курганы основной массы общинников представляли более скромные погребения. В них найдены железные ножи, простая посуда, костяные изделия. Рабы погребались в маленьких курганах и без вещей.
Золотая подвеска конской сбруи в виде самрука. Могильник Берел. Восточный Казахстан. IV-III до н.э.
Таким образом, характер захоронений показывает классовое деление общества на свободных и рабов. Из среды свободных выделялась военная знать; почетное положение занимали воины.
На распространение рабства у усуней указывают китайские авторы.
Источником рабства служили военные захваты. Рабы находились в распоряжении родоплеменной знати. Господство этой знати обеспечивалось военными дружинами и ее богатством, которое они приобретали путем грабежа во время войн и применением труда рабов. Рабство продолжало сохранять патриархальный характер и не перерастало в рабовладельческий способ производства.
Развитие имущественного неравенства и патриархального рабства и выделение на этой общественной основе родоплеменной знати создавало материальные предпосылки для возникновения раннего варварского государства. Однако родоплеменная знать на данном этапе еще не превратилась в силу, «стоящую над обществом», т. е. усуни и канглы еще не перешли от первобытнообщинного к государственному строю. Их общественная организация соответствовала стадии «военной демократии», которую пережили и другие, в том числе и оседлые народы, т. е. находились на последней стадии развития первобытнообщинного строя.
Судя по костям животных и вещам, найденным в курганах, усуни и канглы являлись в основном скотоводами. Они, как и саки, разводили, главным образом, овец и лошадей. Один из китайских путешественников, побывавший у усуней, писал: «В их владениях много лошадей и богатые содержат их от 4000 до 5000 голов». Сверх того, усуни занимались охотой и в небольших размерах земледелием: сеяли преимущественно просо.
Усуни и канглы знали разнообразные ремесла: гончарное, ткацкое, кожевенное, умели изготовлять оружие, разные орудия, золотые перстни и пластины, зеркала, бусы и прочие украшения. У усуней ремесло было более развито, чем у канглы. Но ремесло не отделялось от земледелия. Оно существовало как подсобное занятие скотоводов и земледельцев и имело характер домашней промышленности. В усуньских общинах работали не только местные ремесленники, но и выходцы из Китая. Здесь встречались, кроме предметов местного происхождения, также предметы, полученные путем обмена из других стран: Китая и Ирана.
У усуней были и оседлые поселения, которые, однако, являлись не центрами ремесла и торговли, а укрепленными пунктами. Развалины городищ усуньской эпохи встречаются в нынешней Алма-Атинской области и в Киргизии. Среди них наиболее известно городище Чигу на берегу Иссык-Куля.
По китайским источникам, усуней было около 120 тыс. семей, или 630 тыс. душ; они могли выставить до 188 тыс. вооруженных воинов.
Усуни имели верховного вождя, которому подчинялись все племена, входившие в усуньский союз. Этот верховный вождь носил титул «гуньмо». Его ставка находилась в Чигу.
Усуни сохранили свою самостоятельность до середины II века до н. э. и утратили свое значение в связи с усилением государства гуннов.
Отношения усуней и канглы с гуннами и Китаем
Гунны занимали обширную территорию, расположенную к северу и западу от китайской провинции Ганьсу (Ордос), вплоть до восточных границ казахских степей. На юге владения гуннов простирались до южного края пустыни Гоби и граничили с северными отрогами Тянь-Шаня. Их главная резиденция находилась в бассейне реки Орхон.
Во главе гуннского союза стоял вождь, носивший титул «шаньюй». В состав союза входило 24 племени, разделенные на два «крыла» — восточное и западное. Во главе племен стояли старейшины.
Гунны владели весьма крупными по тому времени и хорошо организованными военными силами. Старейшины племен были одновременно военачальниками. В распоряжении каждого из них находилось по 10 тысяч всадников. Гуннская конница наводила страх на противников внезапностью и стремительностью ударов. Излюбленной тактикой гуннов было нападение на врага сразу со всех четырех сторон.
Высшего расцвета гуннское государство достигло при шаньюе Модэ (209 — 174 гг. до н. э.). При Модэ «империя гуннов чрезвычайно усилилась, — писал о нем китайский летописец. — Покорив все кочевые племена на севере и на юге, она сделалась равной Срединному царству» (т. е. Китайской империи).
В 200 году до н. э. Модэ наголову разбил китайскую армию, и Китай почти полтора века вынужден был отправлять гуннским шаньюям подарки, граничащие с данью.
Гунны совершали нападения на племена, населявшие территорию нынешнего Казахстана. Из этих племен ближайшими соседями гуннов были усуни.
В 70-х годах II века до н. э. шаньюй Модэ предпринял поход против усуней. Он разбил их и овладел всем Восточным Туркестаном. Усуни признали власть гуннов и вошли в состав гуннского государства. В знак покорности усуньский гуньмо явился в ставку шаньюя.
Зависимость усуней от гуннов была слабой. Гунны не вмешивались во внутреннюю жизнь усуней и стремились использовать их, главным образом, в качестве военной силы. Усуни сыграли большую роль в борьбе гуннов с Китаем и племенами Центральной Азии. В середине II века до и. э. гунны, при помощи усуней, разгромили сильное племя юечжиев, изгнали их из Восточного Туркестана и преследовали до верховьев Аму-Дарьи.
В конце II века до н. э. усуни, воспользовавшись распрями среди гуннской знати, вышли из-под власти гуннов и вернули себе самостоятельность.
Пока гуннская держава была сильна, усуни не решались выступать против нее. Поэтому они сохраняли союз с гуннами, хотя одновременно завязали дипломатические отношения с главным соперником гуннов — Китаем.
Правительство Китайской империи, заинтересованное в получении военной поддержки от усуней, настойчиво добивалось разрыва союза между усунями и гуннами. С этой целью в 108 году до н. э. страну усуней посетило китайское посольство. В следующем, 107 году до н. э. усуни отправили ответное посольство в Китай. Но усуни вели себя чрезвычайно осторожно. Они отклонили предложение китайцев о совместной борьбе против гуннов. Усуньский гуньмо женился на китайской царевне, но объявил ее младшей женой, тогда как его старшей женой считалась дочь гуннского шаньюя.
Только в 80-х годах I века до н. э. настойчивость китайского правительства привела к разрыву союза между усунями и гуннами. В ответ на это гунны в 75 году до н. э. напали на усуней, захватили часть их земель и увели пленных.
С этого времени усуни открыто выступали в тесном союзе с Китаем против гуннов. Государство гуннов уже клонилось к упадку. Нескончаемые смуты и междоусобные войны ослабили его былую мощь. Напротив, усуни переживали полосу подъема. В 70-60-х годах I века до н. э. усуньским гуньмо был выдающийся вождь по имени Унгуйми. Правление гуньмо Унгуйми (умер в конце 60-х годов I века до н. э.) было периодом расцвета усуньского союза. Он сумел использовать союз с Китаем и нанести гуннам тяжелое военное поражение.
Владения усуней распространялись далеко за пределы Семиречья. Некоторое время усуни господствовали в Восточном Туркестане. В зависимости от них находился оазис Яркенд.
В середине I века до н. э. гуннское государство распалось на две самостоятельные части — южных и северных гуннов. Южные гунны в 56 году до н. э. признали власть китайского императора. Северные гунны продолжали враждовать с Китаем. Преследуемые китайскими войсками, они сосредоточились в степях Центрального Казахстана, заняв район к северу от Сыр-Дарьи. Часть из них продвинулась в сторону Аральского и Каспийского морей, вытеснив основные массы аланов на запад.
Гунны на территории Казахстана пытались бороться против Китая и союзных с ним племен. Но силы гуннов были уже надломлены.
Объединение усуньских племен оказалось также непрочным. После смерти Унгуйми среди его сыновей началась междоусобная борьба. Китайцы и гунны разжигали ее в своих целях. Среди усуньской знати образовались две враждебных друг другу группы: одна была связана с китайцами, другая — с гуннами. Каждая из этих групп поддерживала своего претендента на престол гуньмо.
Тотчас после смерти Унгуйми его место занял сторонник гуннов. Китайские послы вместе с вдовой Унгуйми, бывшей китайской царевной, составили против него заговор. Заговорщики напали на гуньмо и ранили его. Гуньмо бежал в степь. Тогда выступил другой претендент — сын Унгуйми от гуннской царевны. Он убил прежнего гуньмо и объявил себя верховным вождем усуней. Это вызвало вооруженное вмешательство Китая. Китайские войска вторглись в страну, гунны вступились за своего ставленника и тоже пригрозили войной.
Распри закончились соглашением между китайцами и гуннами о разделе страны усуней.
Усуни на некоторое время фактически утратили свою самостоятельность. Южная часть страны усуней, включавшая район озера Иссык-Куль, была оставлена под властью гуньмо — ставленника Китая, а северная часть, включавшая равнину Семиречья, оставалась под властью второго гуньмо — ставленника гуннов. В состав южной части вошло 60 тысяч семей, а в состав северной — 40 тысяч.
Через несколько десятков лет усуньский союз был восстановлен. Объединение осуществил гуньмо по имени Цилими.
Он был близок к китайцам, и китайские летописцы воздавали ему всяческие похвалы. По словам китайских летописцев, Цилими восстановил среди усуней мир и тишину и возвратил страну к временам Унгуйми. В области внутренней политики правление Цилими ознаменовалось введением системы запретных, т. е. закрытых для простого народа пастбищ, что имело целью сохранить за племенной знатью лучшие земли.
Правление Цилими было кратковременным. После его смерти, в конце I века до н. э., усуньский союз снова, и на этот раз надолго, потерял независимость. Укрепившаяся северная гуннская держава распространила свое влияние на все Семиречье и полностью подчинила усуней.
После столетнего пребывания под властью гуннов усуни попали под власть новых пришельцев из Монголии — племен сяньби, затем жужан. В конце IV века н. э. жужане захватили усуньские земли. Часть усуней покинула плодородные земли Семиречья и переселилась в горные районы Тянь-Шаня и Памира. Усуни не порвали связи с Китаем. Вплоть до VI века они обменивались с Китаем посольствами. Усуни сносились также и с другими соседними народами: уйгурами и киргизами, однако былой самостоятельности усуни уже не имели.
Племена канглы находились в лучших условиях. Китай и гунны были от них сравнительно далеко. Правда, канглы тоже подвергались нападениям со стороны различных завоевателей, но они имели больше возможностей для защиты своей самостоятельности.
По китайским источникам, население кангюйского союза состояло из 120 тыс. семейств, или 600 тыс. душ. Они могли выставить 120 тыс. вооруженных воинов. Отдаленность от Срединной империи позволяла племенам канглы быть независимыми от Китая.
Недаром китайские летописцы жаловались, что канглы не соглашались «делать поклонения» перед китайскими послами, сажали их далеко не на почетное место и что вообще, по сравнению с усунями, они «напротив горды и дерзки».
Канглы искусно использовали противоречия между Китаем и гуннами. С Китаем они сохраняли внешне дружественные отношения и продолжали вести с ним выгодную торговлю.
В свою очередь, китайский император, как отмечали летописцы, «дорожа славой быть известным в отдаленных странах», стремился поддерживать связи с канглы. В то же время канглы часто вступали в союз с гуннами против Китая.
На некоторое время канглы подчинили себе аланов, живших у Аральского и Каспийского морей.
В I-II веках н. э. канглы подвергались последовательным завоеваниям сяньбийцев и затем жужан. Все же канглы в гораздо меньшей степени, чем усуни, испытывали на себе господство завоевателей. К VI веку канглы в основном сохранили свои прежние кочевья.
Культура усуней
Усуни и канглы не оставили после себя письменных памятников. Изучение культуры этих народов возможно, главным образом, на основании археологических данных. Произведенные на территории Казахстана археологические раскопки показали, что древнейшие племена Казахстана достигли сравнительно высокого уровня культурного развития. Так, например, в курганах усуньской эпохи обнаружены богатые остатки гончарного, кузнечного и ювелирного производства.
На реке Каргалинке (вблизи Алма-Ата) в одном из ущелий были найдены кольца с выпуклым изображением сидящего верблюда, серьги, золотые пуговицы и часть золотой диадемы с рельефным изображением домашних животных, зверей и птиц. Эти вещи сделаны очень искусно и принадлежат к одним из самых любопытных произведений искусства древности.
Памятники культуры и быта канглы сохранились, главным образом, в районе Ангрена, Сыр-Дарьи, в долинах Таласа, Чу и у подножий Кара-Тау. Для изучения культуры и быта канглы характерны памятники типа Беркаринских курганов, вблизи озера Бийли-Куль в Джамбулской области. Раскопки этих курганов устанавливают значительное развитие керамического производства у древних канглы. Найдены фрагменты керамических изделий, кувшины с вырезанным орнаментом, изделия из золота и бронзы. В этих же курганах была найдена чашечка из нефрита, свидетельствующая о связи древних канглы с Китаем. Для быта канглы характерны также предметы вооружения и украшения конской упряжи.
Помимо археологических памятников, интересные сведения о культуре древних канглы сообщают и китайские летописи. Они передают, что «кангюйский царь имеет писанный кодекс и хранит его в своей ставке».
Как все древнетюркские племена, усуни и канглы почитали духов умерших предков и поклонялись небу, солнцу и луне, в честь которых устраивали традиционные праздники и приносили жертвы. Следы этого воззрения сохранились на памятниках, найденных в курганах Беркары. Одной из особенностей быта усуней и канглы, отмеченной древними авторами, являлось то, что у них женщины пользовались особым почетом.