Киргизы обыкновенно вступают в брак с 17 до 20 лет, но бывают случаи, что богатые киргизы женятся и 14 лет, тогда как бедные женятся в 30 и даже 35 лет. При заключении брака принимается в расчет родство; так, например, нельзя вступать в брак с мачехой, снохой, падчерицей, племянницей и двоюродной сестрой, допускаются браки только на женах умершего брата или другого родственника во второй линии.
Киргиз, желающий женить своего сына на дочери другого киргиза, идет сам к этому последнему с предложением или сначала посылает к нему из своего аула уважаемого человека сватом просить руки его дочери для своего сына; посланный, по приезде к киргизу, заявляет, что такой-то желает взять за сына его дочь. На это заявление отец девушки отвечает или согласием или отказом. В том случае, когда он соглашается отдать дочь замуж, то угощает гостя, не делая никаких подарков и затем для заключения условий брака приглашает к себе сватов со стороны жениха, причем назначает день их приезда. Тогда отец жениха с родственниками едет к отцу невесты, где его радушно принимают; на следующий день по приезде отец жениха делает предложение родителям невесты и условливается с ними относительно калыма. После этого, отец невесты угощает бараниной и печенкой с курдючным салом приезжих и объявляет им об условии калыма. Угощение оканчивается батой. Так заключается сватовство; между прочим, сватают очень часто малолетних детей.
Киргиз, который женится, и платит за невесту калым-мал. Платой служит скот. Калым уплачивается не весь зараз, а по частям, в два раза. Большая часть калыма называется бас-джаксы (главный). Эту часть составляют лучшие кони-иноходцы, бегуны и пр., которые ценятся в 5, 4, 3, 2 и 1 верблюдов; каждый же верблюд ценится в 5 байталов; так по-киргизски зовется молодая кобыла. Размер калым-мала у богатых 100-150 байталов; у менее богатых 50-57 и у бедных 15-27. Не все киргизы платят калым скотом; рыболовы, охотники и пр., вместо скота, уплачивают иногда за невесту деньги. Уплаченный женихом калым поступает в единоличное распоряжение отца невесты; впрочем, случается, что отделенный брат или любимый сын уводят одного верблюда или одну лошадь, но не более этого. Между другими родственниками невесты калым не делится. Случается, что жених беден и не может заплатить за невесту калыма; тогда он принимается в дом будущего тестя работником и, прожив у него несколько лет, наконец получает жену. Такие случаи бывают в семьях, где родители невесты не имеют сыновей.
Когда между киргизами происходит обмен дочерей одинакового возраста, то калым вовсе не платится, если же одна девушка моложе другой, то за нее платят одного верблюда или лошадь.
Так как киргизы сватают часто малолетних детей, то дело обходится, конечно, без согласия последних.
Браки заключаются иногда и по одному взаимному согласию и уговору жениха и невесты, без всякого посредничества сватов, но с согласия родителей. Без их же согласия браки совершаются только убегом.
Если жених увезет невесту тайно, не заплатив калыма, то родители девушки едут к отцу жениха; родственники последнего стараются уладить дело и в случае общего примирения платят калым, хотя, большей частью, не весь; родители невесты, в свою очередь, присылают приданое ее, но также не все. Если же обе стороны не могут придти к соглашению, то прибегают к суду почетных киргизов или биев.
Иногда предполагаемый брак расстраивается вследствие отказа с той или с другой стороны. Отказы жениха мотивируются дурным поведением невесты, ее болезнью или просто нежеланием брать ее в жены; невеста отказывает по тем же причинам. Получившие отказ считают себя оскорбленными. В случае, если отказ не объясняется одной из указанных причин, то та сторона, которая отказывает, платит штраф — родители жениха больший, чем родители невесты. Уплаченный калым возвращается обратно, но если жених уже имел свидание с невестой, то часть калыма остается за родителями невесты.
В случае смерти жениха, родители его имеют право выдать оставшуюся невесту за брата умершего или другого родственника на тех же условиях, какие были при первом сватовстве.
В случае смерти невесты, за которую уплачен весь или половина калыма, жених вправе требовать себе в жены ее сестру или другую родственницу, приплачивая за нее один или два байтала, смотря по состоянию. Если же у невесты нет родственниц, то калым возвращается жениху и только часть калыма, не менее ⅛ его, остается за родителями умершей.
Приданое невесты, называемое донасау, по размеру бывает различно у богатых и бедных. Притом у богатых оно превышает калым, у более бедных равно ему или даже менее. Приданое состоит из кибиток, верблюдов, ковров, постели, головного убора, шуб и халатов.
Свадьбы бывают во всякое время года, но чаще зимой, потому что летом киргизы более заняты. Есть, впрочем, один месяц в году, когда свадеб нет — это февраль, в который киргизы празднуют новый год.
По уплате калыма жених идет к невесте, с ним едет от 5 до 10 человек одноаульцев или дальних родственников. Жених везет подарки. За полверсты от аула невесты, он останавливается на степи, а товарищи его едут далее. Женщины и девушки, узнав о приезде жениха, собираются и несут жениху палатку, если это происходит летом, а если зимой, то идут к нему и приглашают в аул; там его помещают в юрту родственника невесты или просто одноаульца. Вечером, до ужина, в эту юрту собираются молодые женщины и девушки и вообще молодежь. Собравшиеся поют песни попеременно партиями, т. е. женщины и девушки особо от мужчин, импровизируя подходящие к данному случаю песни. Когда готов ужин, то близкая родственница невесты, дженчей, которая играет главную роль во все посещения жениха и во всю свадьбу, ведет жениха в юрту родителей невесты; жених, не показываясь этим последним, проходит за занавес, где вместе с невестой ужинает и остается до утра. По утру невеста провожает его в юрту или в палатку, где он был ранее. В тот же день собирается как можно более женщин; они кроят кошмы, покрывают и украшают юрту, атау, для невесты. В этот же самый день назначается свадебный «той», колят подарок жениха — одну или несколько кобыл; на той собираются киргизы, киргизки и девушки ближних и дальних аулов; всех собравшихся угощают мясом; в это время одна из молодых женщин надевает невестину сауколю (головной убор), с 2-мя или 3-мя девицами идет к жениху и получает от него подарок (саукеле-корюмдык). После угощения у молодежи начинаются игры: два молодых джигита, подъехав к юрте, где находится невеста с подругами (в это время с юрты снимаются кошмы), поют ей песню, в которой говорится, как ей нужно жить после замужества и при этом припоминается девичье житье. После игр гости поздно ночью разъезжаются. На завтра жениха приглашают в юрту отца невесты; по приходе он делает таджим (т. е. ведет руками от носков сапог до колен); родители невесты делают ему подарок (кюёу-курюмдык) — халат или белье; потом показывают приданое невесты; опять все складывают в ящики и навьючивают верблюдов; в это же время приглашают муллу, который и венчает жениха с невестой, получив за это от отца последней подарок (неках-акасы); после венчания на невесту надевают «саукелю», сажают на лошадь и с плачем отправляют. Мать невесты провожает ее до самой юрты жениха. Между тем, жених с приданым и юртой невесты едет вперед и раньше прибывает в свой аул, где уже собрались молодые женщины и девушки; они едут навстречу молодой. В это время ставят юрту невесты. Не доезжая до аула полуверсты, молодая слезает с лошади и идет пешком, перед ней несут занавес, для того, чтобы ее не могли видеть из аула; вводят молодую в атау; здесь никаких игр не делают и песен не поют. На завтра молодую, одетую в саукелю, вводят в юрту отца жениха, где собираются все родственники молодого. По приходе в юрту молодая, все еще с покрытым лицом, делает три поклона с преклонением колен. Один молодой джигит с припевом отдает поклон. Затем все присутствующие в юрте, начиная с отца, слегка поднимают покрывало с лица молодой, за что обещают ей подарки. Потом начинается угощение.
При сватовстве делаются подарки отцу жениха и прочим лицам, приехавшим с ним, каждому, смотря по состоянию, что называется (киит-бас-джаксы). Подарки эти следующие: отцу жениха ямбу серебра или 15-20 кобыл, остальным — менее; такой же подарок, но гораздо менее, получает и отец невесты при первом посещении отца жениха и уже по получении калыма. Когда жених едет в первый раз к невесте, то везет подарки: джартыс, кыз-кашар и илиу. Джартыс подразделяется на несколько подарков, а именно: кыз-кушактари, тюсек-басар, тюсек-салар, чамылдык-байляр и проч. Все эти подарки получают женщины, родственницы невесты. Кыз-кашар — это нечто в роде выкупа за невесту, которую увозят вечером того дня, когда приезжает жених, в один из ближайших аулов. Он состоит из слитка серебра (койтюяк). Илиу — верблюд или лошадь. При окончательном взятии невесты жених опять везет подарки: на угощение той-мал 1-5 кобыл; матери невесты за вскормление грудью сют-акы — ямба серебра или несколько аршин верверету, смотря по состоянию, и опять джартыс, оттау джабар, моин-тастар и прочее.
Киргизка-невеста в свадебном наряде. Начало XX в.
При заключении брака девственности не придают почти никакого значения; доказательств девственности также никаких не требуется.
Первое посещение женихом невесты бывает большей частью секретное: жених, взяв с собой одного джигита и небольшой подарок (дженге-тай) — ситец для рубахи или что-нибудь другое, посылает своего товарища в аул невесты также секретно. Товарищ обращается к самой молодой женщине в ауле и объявляет, что жених хочет видеть свою невесту на таком-то месте около аула во время сумерек и просит в этом ее содействия, за что обещает дженге-тай; женщина дает слово, что приведет невесту, что и исполняет в действительности; за это она получает от жениха подарок, а жених остается наедине с невестой. Если он найдет ее лишенной девствен-ности, то это остается между ними. То же самое бывает и в том случае, если первое посещение происходит не секретно и происходит в ауле отца невесты.
У киргизов существует обыкновение, по которому жених не показывается родителям невесты до тех пор, пока окончательно не возьмет ее, т. е. показывается только тогда, когда ему должны показать приданое невесты; молодая не видит отца своего мужа год или до рождения первого ребенка, но это наблюдается не во всех семьях, а только у богатых киргизов.
Все киргизы подчиняются старшим в своем ауле: отцу, матери или старшему из братьев, хотя бы были отделены; хозяйство же и скот каждого неприкосновенны и ими не могут распоряжаться старшие. Жены из подчинения мужу не выходят (исключая некоторых случаев). Отец имеет власть над сыновьями, хотя бы последние и были выделены; не посоветовавшись с отцом, они не могут распоряжаться своим выделенным скотом. В случае неповиновения детей, отец обращается к биям и просит подвергнуть непослушных телесному наказанию, что и исполняется, если жалобы отца справедливы, например, когда отец жалуется на плохое содержание его сыном. Бии определяют ⅓ скота в пользу отца ежегодно и определенное количество, не менее 1-го капа пшеницы. Семейство всегда управляется старшим, именно отцом, или старшим братом, или матерью, которые и называются: аул-иесы — хозяин аула и мал-иесы — хозяин или хозяйка скота.
Раздельность имущества между семьей признается, раздельность же имущества между супругами не существует; бывают случаи, что несколько членов семьи владеют всем имуществом нераздельно. Жена своим приданым (хотя бы оно и превышало калым) самовольно распоряжаться не может. В домашнем хозяйстве источников своих личных доходов жена также не имеет. Имущественных сделок между супругами никаких не бывает. В случае расточения имущества мужем, жена прибегает к жалобе биев, которые, найдя просьбу жены справедливой, делают строгое нравоучение мужу и отдают его под наблюдение одного из хороших людей того рода, к которому принадлежит ответчик; при повторении же подобного рода расточительности, бии поручают опеку над имением расточителя, если он имеет детей, одному из более влиятельных лиц; в том случае, если вместе с расточительностью связаны и другие проступки, как например, воровство или прелюбодеяние, то виновного подвергают телесному наказанию розгами (до 25 ударов).
Богатые и почетные киргизы (бездетные) часто усыновляют себе детей, в особенности своих родственников. Бывает и мена детей, но только между родственниками; так например, если у одного брата несколько сыновей, а у другого все дочери, то во время нового рождения, если оно бывает почти в один срок, происходит мена новорожденными.
Незаконнорожденными считаются только дети, родившиеся от девиц (что редко бывает) и от вдов, приживших детей спустя 2 года после смерти мужа. Дети, родившиеся от девушек, передаются секретно или родственникам родившей или родственникам прижившего; при этом от тех, кто принимает дитя, родители не требуют никаких обязательств. Дети же вдовы остаются при матери. Кормят приемышей те, которые берут их на свое попечение; никаких вознаграждений в пользу матери с лица, прижившего с нею ребенка, не взыскивается.
Для разбора семейных дел, особых форм суда не существует; случается, что родственники бывают сами судьями ссорившихся, но чаще дела решаются судом биев; сроку на примирение тяжущихся сторон не полагается, но все же в подобных случаях бии, стараясь примирить тяжущихся, делают им наставления, советы и дают срок на примирение от 3-х до 6-ти месяцев.
Киргиз имеет право брать до 10-ти и более жен, но обыкновенно даже богатые киргизы имеют самое большее четыре жены.
Разводы бывают: 1) по взаимному согласно супругов; 2) по нежеланно мужа иметь жену и 3) по нежеланно жены жить с мужем и в случае ухода ее к родителям и посторонним лицам. Когда супруги разводятся по взаимному согласию, то муж дает жене разводную, по которой она имеет право выйти замуж по своему усмотрению (разводная называется талак-кягаз). Во втором случае, т. е. когда муж не желает жить с женой, она получает малую часть приданого или же совсем его не получает и в третьем случае, когда жена не хочет иметь мужа, последний обязан дать ей небольшую часть приданого, но если жена уходит, не получив еще на это права, приданое остается все у мужа. Если жена, имея уже разводную, желает выйти вторично замуж, то муж получает от взявшего его жену лошадь и халат. Если разводятся супруги, имеющие детей, то последние всегда остаются при отце. Основаниями для брачного развода служат: дурное поведение или умопомешательство кого-либо из супругов. Если виновен бывает муж, то с него взыскивается не более одной лошади и халата в пользу отца или родственников жены. Случается, что разошедшиеся супруги снова сходятся, но это бывает очень редко: почти всегда по получении разводной жены тотчас выходят замуж за других.
Причина расторжения брака служит также жестокое обращение мужа. Жена не может уйти к родителям и прибегает с жалобой к местным властям; последние, удостоверясь в справедливости жалобы, делают мужу строгое внушение и для исправления поведения дают срок от 1 до 3-х месяцев. В случае неисправления, брак расторгается и жене предоставляется право выйти замуж по желанию. Приданое жены возвращается, но калым нет. Наконец, причинами расторжения брака может служить еще: физическая неспособность мужа, в которой удостоверяются посредством другой женщины; бедность мужа, который не в состоянии содержать жену; прелюбодеяние и несовершеннолетие. В последнем случае жена обязана выйти за родственника своего прежнего мужа. По безъизвестному отсутствию мужа брак не расторгается.
По смерти мужа жена может выйти замуж не ранее того, как будут сделаны поминки (аш) по умершем, т. е. спустя 6 месяцев или год. Дети умершего также не вступают в брак раньше упомянутого срока.
Вдова, оставшаяся после мужа, в прежние времена обязана была выходить замуж за брата покойного или его ближайшего родственника, но со времени вступления киргизов в подданство
русскому правительству обычай этот искореняется. Такой брак бывает в том только случае, когда оставшаяся вдова пожелает выйти замуж. Вдова, если она имеет детей и не хочет выходить замуж, остается в ауле родственников умершего и владеет всем оставшимся после него имуществом и скотом до совершеннолетия детей. Уйти к своим родственникам она не имеет права, но и не обязана возвращать калым.
Если вдова выходит замуж не за родственника покойного, то такой поступок, хотя и считается предосудительным, но не преследуется. За вдову калым платится гораздо меньший, чем за девушку и поступает он в пользу родственников умершего мужа.
Если вдова, имеющая детей, выходит замуж за посторонних, то она имеет право взять свое приданое, кроме скота, который остается у родственников умершего. Дети мужского пола также остаются у них, а вдова может взять к себе только одну дочь.
По смерти жены муж не имеет права требовать возвращения калыма, но и не обязан возвращать приданое.
Круглые сироты призреваются родственниками или опекунами. Совершенно малолетние дети, не получившие после родителей никакого состояния, часто усыновляются бездетными семействами или родственниками. Дети, родители которых оставили хорошее состояние, поручаются родственникам или благонадежным людям. Опекуны пользуются уважением сирот, которые часто по достижении совершеннолетия остаются нераздельными с опекунами. Бедные сироты, достигнув 13 и 14 лет, видя недоброжелательство своих родственников, уходят к зажиточным киргизам, где и поступают в услужение, сперва за одежду и пищу, а затем и за плату.
Деления имущества на движимое и недвижимое у киргизов не существует.
Основанием для приобретения чего-либо в собственность служит: согласие владельца вещи, подкрепленное словесным условием при посторонних лицах, но в большинстве случаев дело обходится и без последних. Взятие же вещи старшим в роде у младшего без согласия собственника и затем вознаграждение за нее, хотя бы оно было и менее ее стоимости, не признается нарушением прав собственности. Пользование чужой вещью также основано на личных словесных условиях. Грабежом у киргизов считается насильное отбирание.
У киргизов с давних времен существует владение имуществом наследственным и благоприобретенным.
Киргизы земляными угодьями пользуются на общинно-родовом праве. Границы зимовок определяются съездом выборных от 50 юрт, смотря по количеству скота; за межевые знаки считаются кучи, наложенные из камня и называемый оба; кроме того, границами служат сопки, лога и речки. Границы землевладений пользуются уважением; всякий землевладелец отстаивает свою границу до последней возможности; споры из-за нарушения границы решаются выборными, а иногда и биями, тяжущиеся стороны выставляют свидетелей, пользующихся уважением в народе. Лесом, речкой, озером киргизы пользуются сообща.
Клад принадлежит тому, кто найдет его, а не тому, на чьей земле он найден. Насчет кладов у киргизов нет никаких поверий и заговоров.
Нашедший какую-либо вещь обязан объявить об этом властям, и в случае, если найдется хозяин вещи, представивший ее получает от него вознаграждение (чуюнчу), смотря по найденной вещи от 1 рубля до 3-х. Не объявивший о находке подвергается штрафу не менее 3-х рублей. Если хозяин найденной вещи не объявится в течение 6-ти месяцев, то она продается в уездном управлении приставства с аукциона; по продаже ⅔ полученного поступает в казну и ⅓ в пользу нашедшего.
У киргизов подарки очень употребительны; обязательные подарки существуют только в случаях смерти свата, тамыра, влиятельного лица и проч.; они называются актык. Обыкновенно в таких случаях делаются подарки серебром, скотом и вещами; отдаривать при этом не в обычае. Взаимные подарки бывают между посторонними лицами и называются тамыр-булмак. Споры из-за неравных взаимных подарков решаются через биев; случается, что подарок возвращается тому, кто его дарил; это бывает, когда получивший подарок не в состоянии отдарить. В таком случае отбирать назад подаренное не считается неприличным в виду того, что отдаривать обязательно.
У киргизов часто бывают выделы членов семьи; это вызывается многочисленностью сыновей. Отец старается выделить тех из них, которые уже имеют жен. Выдел производится родителями при посторонних свидетелях или же в обществе родственников. Величина выдела зависит от состояния и усмотрения родителей и от числа детей, но большей частью он состоит из 1/3, 1/5, 1/7 всего скота. Отношения между отделенными и неотделенными остаются те же, но выделенный сын считается хозяином того, что ему отделили.
Особенного различия между наследственно-родовым и благоприобретенным имуществом не существует.
По смерти мужа имущество не делится, если вдова имеет детей; она остается полновластной над имуществом, и дети получают выдел по ее усмотрению и по усмотрению родственников покойного; между холостыми детьми имущество не длится, а дочери на заведение приданого полагается 1/7 часть его. По смерти родителей дети, уже выделенные ранее, ничего не получают. Если дети малы, то мать имеет полную власть над наследством мужа даже и тогда, когда опека над ним поручается не ей, а другому лицу.
После бездетного мужа имущество его остается у вдовы, если она не хочет выходить замуж или выходит за родственника умершего. В противном случае ей выделяется только часть имущества. Вдова не имеет права передать в свой род самой малой части наследства.
Имущество между вдовцом и детьми не делится, и он остается полновластным хозяином; от него зависит и выдел детей; если последних нет, то имущество все-таки остается в полном распоряжении его.
Имущество, оставшееся после вдовы, делится между ее родными при участии родственников и почетных лиц. В случае смерти бездетной вдовы имущество делится между родственниками умершего мужа.
Киргизы в кибитке (Астраханская губерния). Начало XX в.
Право наследования утверждается выделом наследуемого при жизни; существует и словесное завещание, которое не может быть опровержено. Письменных завещаний, актов, договоров не существует. Каждый владелец может завещать свое имущество кому угодно.
Имущество, оставшееся после одинокого человека, поступает во владение его дальних родственников.
Если кто-нибудь, не зная хозяина хлебопахотной или сенокосной земли, станет на ней сеять хлеб или косить сено, то от него отбирают скошенное и пашню, с уплатой, однако, за труды и семена. Ловля зверя или рыбы на чужой земле не преследуется.
У киргизов не считается проступком или грехом не исполнить обещания или договора, — особенно если киргизы имеют дело с неединоверцами. На этот счет у них есть такая пословица: «Джаксы адам менен докоидас болсан джетерсын муратка, джаман адам менен джолдас болсан каларсын уятка, т. е. «подружившись с хорошим человеком и хорошего достигнешь, с худым же — останешься в стыду».
При заключении договоров никаких обрядов не совершается, а заключающие их приглашают свидетелей, которые прикладывают печати или подписывают договор; затем он свидетельствуется волостным управлением, после чего уже считается окончательно заключенным.
При заключении договора для удостоверения его необходимо иметь от 1 до 3-х свидетелей.
Нерушимость договора обеспечивается поручительством, задатком и платой за неустойку. Права и обязанности поручителя состоят в том, чтобы договаривающийся мог исполнить в срок договор или приискать сумму ранее срока для уплаты договора; в случае неуплаты за него платит поручитель. От того, кто не исполнит договора, насильно никаких вещей не отбирается; в этом случае прибегают к суду биев, которые и назначают с виновного взыскание.
Права и обязанности по договору переходят к наследникам той и другой стороны.
При измерении длины за единицу принимается кулаш; в торговли за единицу ценности считается баран и козел (серкешь).
Ссуды бывают возмездные и безвозмездные. В ссуды на подержание даются всякого рода вещи, лошади и молочный скот. За ссуды берутся проценты деньгами, баранами и работой. Размер вознаграждения зависит от времени пользования ссудами и согласия обеих сторон, но вообще вознаграждения не велики. Мелкие займы производятся без согласия старшин, но чтобы сделать крупный заем нужно согласие старшин и вообще местных властей; доказательствами долга служат расписки, засвидетельствованные влиятельными лицами. Уплата долга залогом не обеспечивается. Когда вознаграждение за ссуду берется деньгами, то оно не превышает 6%; но киргизы большей частью отдают проценты баранами, считая барана по 1 рублю и по 1½ руб. Если должник не уплатит долга в срок, то с него взыскивают долг на следующий год по одному барану на рубль, а если долг состоял из баранов, то взыскивают по 1½ барана за одного. В случае, если должник не может уплатить долга, не превышающего 10 баранов или 10 руб., он отрабатывает его натурой. При небольшом достатке должника в уплату не могут быть взяты: юрта, казан, постоянно носимое платье, седло, а если должник еще имеет детей, то с него не берется также корова и до 10 баранов.
Наем работников, пастухов и пр. производится на словесных условиях нанимателя и нанимаемого. Существует обычай помогать друг другу в работах за угощение или вознаграждение. Артели составляются редко; число артельщиков 10-15 ч. Артель управляется старшим лицом в ней или тем, кто более имеет преимуществ в предпринятом деле. Споры в артели решаются старшим членом ее или лицами из этой артели, неприкосновенными к делу; члены ее, виновные в чем-нибудь, отвечают штрафом. Добыча промысла делится между членами артели соразмерно труду и внесенному капиталу каждого.
На преступление киргизы смотрят со страхом и приписывают их воле Божией и стечению обстоятельств.
Нечаянные убийства, увечья по обычаю киргизов наказываются, но наказания в этих случаях невелики; так, с виновного взыскивается не более девятки, а иногда и менее. Напротив, баранта и просто воровство не считаются преступлением; виновный обязан только возвратить украденное, а штрафа никакого не платит.
Суеверий и предрассудков, по которым совершаемые преступления не были бы не наказываемы, нет.
Злоумышленность подвергается наказанию и называется каскылмак. Совершивший несколько преступлений считается более виновным. Увеличивающие и уменьшающие вину обстоятельства следующие: воровство, вызванное противной стороной, оскорбление чести, нанесение увечья во время ночи или при обороне и т. п. Малолетние, не достигшие 15 лет, взысканию не подвергаются и не считаются преступниками; идиоты и сумасшедшие, смотря по обстоятельствам сделанного преступления, иногда наказываются; пьяные и лица, вызванные к преступлению крайней необходимостью, подвергаются меньшему взысканию; нечаянное преступление киргизы отличают от других и к совершившему такое преступление относятся, как к совершенно невинному.
На преступника киргизы смотрят с сожалением и относятся с презрением. Однако, навсегда потерявшим совесть считают только того, который совершил несколько преступлений и был каждый раз наказан. Почти совсем не встретить киргиза, который бы мучился своей совестью под тяжестью преступления и презрения.
Среди киргизов есть люди, постоянно занимающееся преступлениями; к этим людям народ относится с пренебрежением, наказывает штрафами (аиб), подвергает телесным наказаниям, арестам и, наконец, постановляет приговоры об удалении их из среды общества, как порочных и неисправимых людей.
К людям неизвестным в среде общества — бродягам и пр. киргизы относятся с сожалением, если он мусульманин, и
иногда дают ему пристанище.
За попытку к преступлению, похвальбу и угрозу виновные наказываются, а иногда подвергаются телесному наказанию и аресту.
Киргизы в преступлении различают тех, кто совершил его, от тех, кто подговаривал и помогал преступлению; первые называются джамандык-кылгучи, вторые уйретучи и третьи болусучи. Все они подвергаются различному наказанию: подговаривающий наказывается более, чем сделавший преступление и помощник.
Если участвовало в преступлении несколько лиц, то взыскание распределяется сообразно вине, а иногда и имущественному достатку, на том основании, что бедный делает преступление по необходимости.
Преступления, направленные против инородцев, считаются наименее тяжкими.
За преступления и проступки существуют следующие наказания: телесные, штрафы и лишение свободы. Самые сильные из них — телесное и лишение свободы.
Некоторые проступки против личности наказываются исключительно штрафом, а именно: нанесение оскорбления старшему по летам или влиятельному человеку. В первом случае платится лошадь и халат, во втором — верблюд и ковер.
Обрядовые наказания следующие: телесное наказание, привязывание виновного к юрте и надевание на ноги его железных пут. Такие наказания полагаются за воровство, неповиновение и оскорбление властей.
Наиболее часто совершаемое преступление среди киргизов есть воровство.
За неисполнение и поношение обрядов и за оскорбление священных мест виновные подвергаются штрафу от 1-го до 3-х тугузов (девяток).
Лжеприсяга и лжесвидетельство хотя и считаются религиозными преступлениями, но за них виновные редко подвергаются наказанию, в этих случаях полагается штраф.
Виновные в изнасиловании непросватанной девушки наказываются штрафом (аиб) от 3-х до 5 тугузов; взятие же замуж не обязательно, если только нет обоюдного согласия; за увоз просватанной невесты виновные подвергаются штрафу в пользу жениха или родителей его от 1 до 3 тугузов, причем невеста возвращается; иначе виновный должен уплатить жениху калым.
За соблазн, увоз и изнасилование чужой жены виновные подвергаются штрафу (аибу) также от 1 до 3-х тугузов. Родившая не от мужа никакому наказанию не подвергается, и родившийся считается ребенком мужа. Перед наступлением родов жена не обязана признаться в нарушении супружеской верности.
Предрассудка, по которому трудные роды приписываются нарушению женой супружеской верности, у киргизов нет.
За оскорбление родителей словом или действием дети подвергаются наказанию по усмотрение первых. Наказание в этом случае бывает, большей частью, телесное.
Родовая месть, хотя и существовала в прежние времена, но со времени подданства киргизов России, потеряла свое значение. Она вызывалась убийством, насилием и оскорблением. Родовые ссоры часто происходят еще от насильного захвата скота или нанесения оскорбления и разбираются биями или целым обществом.
Наиболее оскорбительные выражения — это площадная ругань, особенно, если она относится к дочери. Дело оканчивается примирением, если ссорившиеся одинаковы по летам или обиженный моложе, но когда обиженный старше по летам, то с виновного взыскивается штраф от халата до лошади.
Наказание за нанесение побоев, увечья и ран бывает различно. Если киргиз сломает руку равному себе, то платит штраф — лошадь и халат и то только в том случае, когда по излечении руки пострадавшей может владеть ею по-прежнему; иначе виновный платит ¼ того штрафа, какой полагается за убитого (¼ куна). За повреждение бедра также взыскивается лошадь и халат; за вышиб глаза полкуна, т. е. 50 байталов; за повреждение большого пальца у правой руки — одну девятку, начиная от верблюда; за повреждение остальных по 1 девятки, начиная с лошади; если поврежден мизинец, то платится девятка, начиная от кунана (3-х-летняя лошадь). За вышиб переднего зуба полагается штраф — девятка, начиная от лошади, а за вышиб коренного — начиная от верблюда. Виновный обязан лечить больного и колоть для него баранов за все время лечения.
В прежнее время убийства часто происходили из-за родовой мести; за кровь убитого мужчины платили 100 лошадей или 1000 баранов; за кровь убитой женщины — 50 лошадей или 500 баранов. Плата эта называется кун. Плата за убитого всегда одинакова, несмотря на то, был ли убитый почетное лицо или простой работник.
Между киргизами случаются и самоубийства; они вызываются, большей частью, несогласием в семейной жизни. На самоубийство киргизы смотрят, как на греховное преступление. В одном случае женщину, удавившуюся вследствие раздора в семейной жизни, мулла не стал отпевать и запретил хоронить ее вместе с прочими умершими.
Не подавший помощи погибающему, хотя и не считается убийцей, но подвергается плате в ½ куна в том случае, если имел возможность помочь погибшему.
За самовольное распоряжение чужими землями виновный подвергается штрафу по усмотрению биев.
Когда пропадает какая-нибудь вещь, хозяин ее заявляет об этом местным властям. Иногда он вызывает людей отыскать украденные вещи, за что платит, смотря по стоимости украденного, но не более ⅓ всей стоимости; такую же плату получает тот, кто поймает или изобличит вора.
Виновные, укравшие что-нибудь, обязаны возвратить украденное собственнику и, сверх того, подвергаются иногда телесному наказанию и штрафу. Штраф полагается не более 3-х рублей или вдвое, втрое и даже вчетверо против ценности украденного. Такие штрафы взыскиваются только с тех, кто уже раньше был замечен в воровстве и не раз платил штрафы.
Степень важности кражи считается по стоимости вещей; по способу же совершения и обстоятельствам наиболее важной считается кража из юрты и со взломом, причем вор еще делает насилие над окружающими; кража посредством обмана и мошенничества, также денная и ночная считаются одинаковыми. За кражу не в юрте взыскивается штраф, смотря по стоимости украденного; кроме того, украденную вещь привязывают к шее виновного или к хвосту его лошади; это называется у киргизов: моина-косак, кутюне-теркеу. За кражу со взломом и из юрты с виновного взыскивается, кроме стоимости украденного, штраф, называемый тюе-бастаткан-тугуз (девятка, начиная от верблюда).
Богатые киргизы часто призревают круглых сирот, дряхлых и увечных, которые постоянного мстопребывания не имеют, а живут, переходя из одного аула в другой. Есть обыкновение давать бедным людям на прокормление излишний скот, но обыкновенно такие люди поступают к более богатым в качестве пастухов или работников.