В пределах нынешней Австрийской монархии живут в значительном числе представители почти всех уцелевших до нашего времени славянских народностей, составляя преобладающую часть ее населения. Северные области ее занимает чешская народность с ее подразделениями на собственно чехов (в Богемии), моравов и словаков (венгерских чехов); на северо-востоке обитают народности польская и малорусская (Галиция, Буковина); в южных частях живут довольно смешано сербы, болгары, хорваты и словенцы с их разными подразделениями.
Однако из перечисленных славянских народностей Австрии далеко не ко всем в равной мере можно прилагать термин «австрийские славяне». Одни из них, как чехо-моравы, успели и до сего времени, после многих исторических переворотов и невзгод, сохранить значительную самостоятельность, и история их заслуживает специального изучения отдельно от других славян Австрии.
Другие народности, как поляки и малороссы, живущие в пределах Австрии, составляют, каждая сама по себе, лишь отдельные части одного искусственно разъединенного исторического и национального целого, и потому их нельзя причислять исключительно к так называемым австрийским славянам, а следует изучать их историю совместно с остальными частями той и другой народности, большими по количеству и принадлежащими географически не одной только Австрии, но также России и отчасти Германии. Наконец, что касается австрийских болгар и сербов в собственном смысле, то и они представляют собою в Австрии лишь оторванные частицы, тяготеющие к своим центрам, лежащим опять-таки за пределами Австрии — в Турции.
Итак, собственно австрийскими славянами в тесном смысле можно считать только хорватов и словенцев, разделяющихся еще на более мелкие подразделения с различными названиями. Так, хорваты, составлявшие некогда одно племя с сербами и только впоследствии отделившиеся от них на запад, часто называются также «сербо-хорватами», «австрийскими сербами» и просто «сербами». Словенцы известны также под именем «виндов» и «вендов» (у немецких историков), а еще чаще под именем «хорутан» в связи с названием занятой ими издавна провинции Хорутании (Каринтии). Вообще по поводу названий обеих этих народностей следует заметить, что наряду с названиями племенными очень часто прилагаются к ним названия территориальные. Это объясняется отчасти тем, что вследствие бесконечных неурядиц, вызывавших постоянные перемещения и взаимные смешения южных славян, нередко делалось затруднительным провести племенную грань между отдельными народностями, и тогда областное или территориальное название являлось более удобным и нередко единственно возможным. Так явились «кроаты» (в Кроации), «далматинцы» (в Далматии), «крайняне» (в Крайне) и пр.
Сербо-хорваты
Мы должны иметь в виду прежде всего племенное разделение австрийских славян на хорватов (живущих, главным образом, в Кроации, или Хорватии, также в Славонии, Далмации, отчасти в Штирии, Крайне, Военной границе и других местах Венгрии) и словенцев, прежних «хорутан» (в Каринтии, или Хорутании, также в Крайне, Штирии и некоторых местах Приморья или Береговой земли).
Древнейшая история хорватов и словенцев, как и всего славянского племени, остается в значительной степени загадочной.
Великое переселение народов сдвинуло славян с их прежнего местожительства, каковое предполагается в прикарпатской стране, подвинуло их к югу вслед за германцами и заставило столкнуться с отживавшим свою историческую жизнь греко-романским миром. Это столкновение с культурно-историческими народами впервые выдвинуло славян на историческую арену.
В то время, как германцы устремили главные свои силы на западно-римскую империю и в конце концов доконали ее, славяне обратили свои взоры на восточно-римскую империю и, появившись в VI в. из-за Дуная на Балканском полуострове, начинают сильно беспокоить византийских императоров, которые то с оружием в руках, то миром, то хитростью стараются останавливать их натиск. Тем не менее дикая сила славян, побуждаемая притом с севера гуннами, неудержимо стремится к югу, захватывает, пользуясь слабостью некоторых императоров, одну византийскую область за другою, и в конце концов славяне, оттесненные в одних местах, утверждаются в других на более продолжительное время.
Передовым авангардом в этом наступательном движении славян были нынешние южные славяне, именно сербо-хорваты.
Утверждению сербо-хорватов на Балканском полуострове и по северным его окраинам помогли сами же византийские императоры. Вследствие нападения аваров, которых часто отожествляют с гуннами и которые занимали тогда не только Средне-Дунайскую или Паннонскую равнину (в нынешней Венгрии), но захватили на время и Далмацию, византийский император Ираклий призвал к себе на помощь приальпийских славян, которые помогли ему прогнать аваров, но зато сами заняли опустошенные аварами земли между притоками Дуная, Дравой и Савой, а вскоре подвинулись и за Саву до Адриатического моря и Балкан. Это и были сербо-хорваты. Они образовали на занятых землях два народных союза и отсюда стали распространяться, с одной стороны, на юго-восток, в глубь полуострова, с другой — на юго-запад, к берегам Адриатического моря и даже на его острова.
Это движение ссрбо-хорватского племени в двух указанных направлениях было началом позднейшего резкого разделения его на две народности, имевшие каждая свою отдельную историческую судьбу: юго-восточная отрасль, под именем собственно сербов, подчинившись Византии в религиозном отношении, долго терпела ее гнет, вынесла нашествие нового, болгарского элемента и только с течением времени получила государственную организацию, образовав из себя довольно сильное Сербское княжество, сохранявшее независимость вплоть до покорения полуострова турками; юго-западная же ветвь, под именем хорватов или сербо-хорватов, получив христианство из Рима, примкнула к западу и, хотя еще раньше сербов достигла политического единства, но не имела в истории такой видной роли, как Сербия, и в конце концов, хотя с меньшим кровопролитием, чем сербы, должна была также пожертвовать своей независимостью в пользу другого, пришлого, инородного племени — венгерского, а впоследствии через его посредство — немецкого в лице Габсбургов.
Хорваты
Оставляя теперь в стороне юго-восточных сербов, как не принадлежащих к славянам австрийским, мы остановимся несколько подробнее на дальнейшей судьбе хорватов.
Ограниченные первоначально Адриатическим морем на западе и реками: Цетиной на юге, В(е)рбасом на востоке и Савой на севере, хорваты, как по самой природе местности, так и по своему внутреннему устройству, благодаря мелкому дроблению на отдельные родовые единицы, не сразу могли образовать на новых местах одно сплоченное политическое целое. Правда, уже в первый век своего поселения здесь они довольно заметно разделились на две более крупные общины: северную — Посавскую (по реке Саве) и южную — Далматинскую (в Далмации). Но в той и другой части продолжало существовать прежнее общеславянское родовое, или так называемое жупное устройство, с делением всего племени на родовые единицы, или жупы, представителями которых являлись жупаны, державшие в своих руках власть гражданскую и военную.
Однако уже одно географическое положение хорватов между различными враждебными стихиями вскоре заставило их собрать воедино свои силы для более успешной борьбы с внешними врагами, посягавшими на их политическую и национальную самостоятельность. С севера все еще некоторое время не переставали их беспокоить жестокими набегами гунны; Запад предъявлял свои притязания на хорватские земли в лице франков и Венеции; с востока византийские императоры не оставляли их в покое всякий раз, как только забирали перевес над восточными сербами и болгарами и усиливали свое влияние в приморских, далматинских городах, зависевших еще долгое время то от Венеции, то от Византии. Так, уже в конце IX века византийский император Василий Македонянин подчинил себе далматинские города и стал распространять свою власть и на хорватов, которые вледствие этого искали защиты в Риме и перешли под главенство папы. Правда, старый враг на севере в лице гуннов, по распадении их царства, ослабел, наконец, сам собою; но это только открыло франкам больше доступа к землям хорватов. Напав в IX в. сначала на северную, т. е. Посавскую Хорватию, франки встретили здесь сильного противника в лице великого жупана Людовика (Людевита), который дал им временный отпор. Тем не менее, вследствие несогласия в действиях великих жупанов, далматинского и посавского, обе части Хорватии подпали под власть франков, которые, по описанию Константина Порфирородного, в своих жестокостях по отношению к славянам превзошли самих гуннов ). К счастью, неурядицы внутри самого франкского королевства помогли хорватам избавиться от ига франков в том же IX веке, и страна на время успокоилась со стороны внешних врагов. Зато внутри открылось новое несогласие по вопросу о славянском языке в богослужении, который подвергся гонению со стороны пап. Борьба эта в политическом отношении имела, между прочим, то значение, что у хорватских великих жупанов с этого времени вошло в обычай носить королевский титул, на который папа дал согласие жупану Томиславу (нач. X в.) в видах содействия латинизации края.
Таким образом явилось Хорватское королевство, которое усилилось еще отчасти вследствие того, что, благодаря нашествию мадьяров на северные области Хорватии, уменьшилось значение Посавской жупании, чем как бы уничтожалось раздвоение Хорватии. Короли из рода Крешимиров, в особенности Петр Крешимир IV Великий, больше других способствовали усилению королевской власти (Х-XI вв.). Они не только с успехом охраняли свои интересы против Византии и Венеции, но даже распространяли пределы своей власти к северу за р. Саву, на востоке — на некоторые соседние сербские земли, а в Приморье — на далматинские городские общины, сохранявшие под покровительством Византии или Венеции свое обособленное положение и туго поддававшиеся до того времени славянскому влиянию. Успеху Крешимира IV помогла его ловкая внешняя политика. С одной стороны, он умел поддержать хорошие отношения с Византией, с другой — он сблизился с папой, отчасти благодаря тому, что сам был воспитан своей матерью венецианкой в романско-католическом духе. Папа в то время дорожил всякими союзниками, потому что это было начало той завзятой борьбы духовной власти со светской, которая разразилась при папе Григории VII. Кроме того, под конец своего правления Петр Крешимир успел заключить также дружественные связи с Венгрией и тем обеспечить на время свою безопасность со стороны третьего соседа.
Политику Крешимира IV поддерживал посавский бан Димитрий Звонимир, женатый на дочери венгерского короля и возведенный папой Григорием VII на хорватский престол с титулом короля, после недолговременных внутренних раздоров. Время его правления протекло мирно и благополучно. По словам современного хрониста, «во время доброго короля Звонимира земля была спокойна и полна всякого изобилия; города были богаты золотом и серебром. Бедный не боялся, что его обидит богатый, и слабый не боялся, что будет обижен сильным. Король защищал всех. Сам он не причинял никому несправедливости и другим не позволял. Страна никого не боялась, и никто не смел ее беспокоить».
Но все-таки и при королях племенное разделение среди хорватов удерживалось по традиции довольно твердо, и представители отдельных родов, или жупаны, не утратив своего влияния на дела страны, сильно стесняли королевскую власть и вызывали внутренние смуты. Это обстоятельство ослабляло политические силы Хорватского королевства, а короли в борьбе за независимость против одних врагов должны были прибегать к помощи других, причем эта помощь соседей (венгров, венецианцев) оплачивалась чувствительным уроном: к Венгрии вскоре переходит значительная часть северной, Посавской Хорватии, под особым именем Славонии (между Савой и Дравой), а Венеция, усиливая свое влияние в южной, Далматинской Хорватии, способствует оживлению здесь латинского элемента в ущерб славянскому; вместе с тем усиливаются городские общины с их особым управлением, причем между далматинскими городами на первый план выдвигается, выросший на месте древнего Эпидавра, известный Дубровник (Рагуза), обособившийся впоследствии в знаменитую республику, которая прекратила свое существование только в XIX веке.
Улица города Фиуме (Хорватия, Австро-Венгрия, конец XIX в.)
Подчинение Венгрии
Положение Хорватского королевства сделалось еще опаснее, когда в конце XI века со смертью Стефана II прекратилась в стране туземная королевская династия Держиславичей и начались споры из-за престола между хорватскими племичами (вельможами). А между тем натиск Византии с востока опять усилился; восточные соседи хорватов, сербы и болгары, по распадении Болгарского царства Симеона, подчинились ее власти; доходила очередь до хорватов, и их ожидала такая же участь. При таких обстоятельствах они прибегли к союзу с Венгрией и признали над собой верховную власть венгерских королей (Арпадовичей) в лице Коломана (1102 г.). С той поры Хорватское королевство и далматинские городские общины (отпавшие, впрочем, в XV в. к Венеции) в политическом отношении стали составлять нераздельную часть Венгерского государства, приобретавшего все большее влияние на судьбы южных славян до появления турок в средней Европе.
Подчинение хорватов Венгрии было добровольное и носило характер как бы политического союза или унии. Коломан дал клятву охранять законом все обычаи, установления и права страны, причем взаимные отношения двух государств были изложены в обстоятельном договоре. Хорватия продолжала управляться особым королем, впрочем, с титулом rex junior — младший король. Выбор короля был предоставлен народному собранию, но утверждался королем Венгрии.
Хорватские короли, называвшиеся чаще банами, жили сначала, в Книне, а потом в Загребе, который и до настоящего времени удержал значение главнейшего административного и умственного центра Хорватской земли. Власть банов по закону не была наследственной, но некоторые из них успевали упрочить ее на короткое время в своем роде и управляли Хорватией совершенно самостоятельно. Таковы были, например, в начале XIV в. Шубичи, имевшие даже решительное влияние на избрание королей на венгерский престол. В течение двух веков потомки Арпада (родоначальника венгерской династии) считались королями Хорватии.
Этот период дал, между прочим, пищу усилению в стране класса родовитой знати (так называемых племичей), а также церковной иерархии, в которой короли и баны нередко искали поддержки, причем они предоставляли духовным лицам важную роль в государстве. Так, например, когда в 1215 г. венгерским королем был коронован Бела, то наместником короля в Хорватии был назначен магистр венгерского ордена тамплиеров.
К концу XIII в. прекратилась в Венгрии династия Арпадовичей, и хорваты, во главе с своим баном Павлом Шубичем, проложили дорогу к венгерскому престолу новой, неаполитанской династии в лице Карла Роберта Анжуйского, несмотря на то, что сами венгры обратились с предложением своей короны к королю чешскому (Вацлаву III). И впоследствии еще неоднократно происходило такое временное отпадение Хорватии, но к XV веку она была опять закреплена за венгерским королем Сигизмундом, а в следующем XVI в. она вместе с Венгрией переходит в руки Габсбургской династии.
Мы не излагаем подробно дальнейшей истории Хорватского государства, которая тесно связана с историей Венгрии и полна бесконечных войн и раздоров политических, племенных и религиозных. Достаточно напомнить, что с XIV в. международные отношения не только у славян, но и у других народов Европы совершенно потрясены и расстроены появлением на Балканском полуострове нового грозного врага в лице турок. Борьба с мусульманами, наполняющая собой тогдашнюю историю многих европейских государств, легла тяжелым бременем и на хорватов. Не одно столетие они своею грудью защищали среднюю Европу против потоков иноверцев (гуннов, монголов, турок), и в этом отношении Хорватия исполнила свою историческую миссию.
Связь Хорватии с Римом
В отношении своей духовно-религиозной жизни Хорватия, как уже было сказано, с самых ранних пор стала в зависимость от Рима и подчинилась влиянию Запада в культурном отношении.
Этому много способствовало ее близкое общение с итальянцами на юго-западе, а потом отчасти и связь с католической Венгрией на северо-востоке. Хотя хорваты имели на востоке в близком соседстве сродных им сербов, а далее болгар, принадлежащих как те, так и другие греческой церкви и принявших славянское кирилловское письмо и славянское богослужение, тем не менее сами они силой исторических условий и географического положения должны были примкнуть к Западу и отказаться от тех славянских традиций, которые сделались исключительным достоянием славян восточных. Правда, на первых порах хорватам разрешалось употребление родного языка в богослужении, и некоторые их епископы, из личных, впрочем, видов, отстаивали это право; но с разделением церквей настолько обострилась религиозная рознь между славянским Востоком и Западом, что у хорватов для выражения славянского языка на письме была введена особая азбука, так называемая «глаголица», которая в отличие от «кириллицы», употребляемой восточными православными славянами, сделалась на некоторое время как бы специальной принадлежностью католиков сербо-хорватов, пока, наконец, и она не была вытеснена латиницей, равно как и славянское богослужение большей частью должно было уступать место латинскому, когда в хорватские епископы стали назначаться иностранцы. К счастью, в светской письменности язык хорватский не только удержался, но и стал в скором времени заметно развиваться вместе с расцветанием светской литературы. Даже Дубровник, этот главнейший оплот романской культуры в славянском Приморье и усерднейший поборник католицизма среди южных славян, не только не изгнал хорватский язык из внебогослужебного употребления, но, напротив, сделался со временем важнейшим центром развития хорватской письменности, так что дубровницкий период составляет высший расцвет хорватской литературы, какого она достигла к XVI-XVII векам. Это объясняется тем, что Дубровник, избегая участия во внешних политических делах, умел всегда завоевывать себе мирное положение и в своей внутренней жизни достиг значительного благосостояния, благодаря своей обширной морской торговле почти со всеми тогдашними приморскими государствами Европы, Азии, Африки и даже Америки, в завоевании которой дубровничане помогали испанцам своими кораблями. Мореходством и судостроением Дубровник был известен всему миру. Уже в X в. византийский император просит у дубровничан 80 моряков для своего флота; впоследствии Карл IX выписывает во Францию кораблестроителей из Дубровника; на службе у императора Карла V состояло до 300 дубровницких кораблей и т. д. Достаточно сказать, что даже Петр Великий обратил внимание на искусство дубровницких мореходцев, и в нашем флоте служило не мало дубровничан, из коих Петр Стулли дослужился до адмиральского чина.
Словенцы или хорутане
Несколько иную историю имела другая ветвь австрийских славян, известная под именем словенцев (slovenci), иначе хорутан (виндов — у хронистов), осевших главной своей массой к северо-западу от сербо-хорватов, близ северного угла Адриатического моря, именно в южных частях нынешней Каринтии (по-прежному — Хорутании) и Штирии, в северной части Истрии и в Крайне, составляющей теперь главное средоточие словенской жизни, с центральным городом Любляной (Лайбах — у немцев).
Утвердившись в конце VI в. в этой приальпийской стране, куда они передвинулись вслед за германскими племенами, хлынувшими с севера на западно-римскую империю, хорутане очутились на своих новых местах не в более выгодных условиях, чем их соседи сербо-хорваты, о которых только что была речь. Если для хорватов, с одной стороны, не мало беспокойств причиняли притязания Византии, с другой, венецианско-итальянская романизация, то словенцы рано подпали влиянию новой стихии — германской, благодаря тому, что они непосредственно столкнулись с двумя уже организованными и сильными германскими государствами — Лангобардским на юго-западе и Франкским на северо-западе; лангобарды, впрочем, сами с течением времени подчинились франкам, которые, таким образом, сделались во время Каролингов опаснейшим врагом западных славян вообще, в том числе и словенцев. На востоке у последних был первое время общий враг с хорватами, именно авары, которые, распространившись в VII в. по правую сторону среднего Дуная, совершали дикие набеги на словенцев и сербо-хорватов. Последние, как мы видели, успешно боролись против них, отчасти при помощи Византии; словенцы тоже волей-неволей должны были искать помощи у сильных соседей, какими были в то время франкские короли, а эти последние, конечно, не замедлили воспользоваться этим обстоятельством в видах распространения своей власти на юго-славянские земли через посредство своих вассалов, герцогов баварских, примыкавших своими владениями непосредственно к области словенцев.
Подчинение франкам и германизация
Первый князь словенский, или хорутанский, засвидетельствованный историей, был Борут. При нем и произошло уже в конце VIII века подчинение словенской Хорутании королям франкским. Не будучи в состоянии осилить нападения аваров, Борут призвал на помощь воеводу баварского, который, правда, избавил хорутан от ига аваров, но взамен наложил на них иго баварское. А так как Бавария находилась в вассальной зависимости от Пипина Короткого, то Хорутанское (словенское) княжество очутилось, таким образом, под властью франкских королей, принявших вскоре титул западно-римских императоров.
Так произошел роковой поворот в истории словенцев, благодаря которому они были отдалены от остальных соседей-славян и обречены постепенной германизации. Для ослабления своего политического значения земля словенцев, или Хорутания, была поделена на мелкие провинции (Штирия, Каринтия, Крайна и др.), управляемые подручниками германских императоров.
Для большего отчуждения словенцев от их северных собратьев чехо-моравов, пользовавшихся значительным политическим влиянием, германцами была выдвинута с этой стороны, к юго-востоку от Баварии, еще новая немецкая область, так называемая Восточная марка (зачаток нынешней Австрии). Когда умер последний хорутанский князь Хотимир, племянник Борута, управление отдельными частями бывшей Хорутании стало поручаться исключительно немцам, соседним маркграфам, графам, герцогам (баварскому, фриульскому и др.), которые, естественно, старались замещать и другие должности в стране своими соотечественниками и открыли широкий доступ немецкой колонизации в подчиненных славянских областях.
Сильную опору своей власти находили германские императоры в христианстве, которое они старались усердно распространять среди языческих славян не столько из религиозных, сколько из политических целей, видя в новой религии прочное объединяющее начало для скрепления самых разнородных элементов своей империи. Уже в самом начале подчинения Хорутании франкам христианство утвердилось при дворе князя Борута: его сын Карат и племянник Хотимир были отданы на воспитание герцогу баварскому и вернулись оттуда уже христианами, причем Хотимир отличался особенной ревностью к благочестию и предпринимал ежегодные путешествия к зальцбургскому немецкому архиепископу за получением от него пастырского благословения.
Немецкие епископы ведали все церковные дела в славянских областях наравне с немецкими, и из них особенно сильное влияние на хорутанские, или словенские, земли имел архиепиекоп зальцбургский, вмешивавшийся неоднократно и в светскую политику и владевший огромными поместьями, между прочим из выморочных и конфискованных славянских имений.
С усилением немецкого элемента в земле хорутан славянское население мало-помалу из свободного состояния перешло в зависимое, и это между прочим послужило главным поводом к тому, что уже с IX в. здесь понятие «славянин» смешивается с понятием «раб», и слова slаve и (e)sclаve начинают употребляться в качестве синонимов. Зато росло на счет этих «рабов-славян» благоденствие господствующего немецкого класса; появились в стране богатые дворцы и замки как самих королей и императоров, так и их вассалов. Возросли также и города, существовавшие от времен римского владычества и получившие с течением времени немецкое устройство, каковы: Любляна (Лайбах), Целовац, Градец (Штирийский) и др. Наибольшее значение получила Любляна, сделавшаяся центральным рынком для обмена местных произведений на привозные. Вместе с материальным благосостоянием росло ее значение и в других отношениях, что сделало ее важнейшим пунктом в южной части бывшего Словенского или Хорутанского княжества. Северная часть бывшей Хорутании онемечилась еще более южной, так что память о славянах здесь сохранилась иногда только в искаженных топографических названиях.
В половине XIII в. область словенцев сблизилась было на короткое время с родственной Чехией. Энергичный Пржемысл Отокар II, король чешский, успел было присоединить словенские земли к своей монархии. Однако такое соединение не предвещало ничего хорошего для славян. Отокар, воспитанный в немецком духе, еще более способствовал германизации края, возвышая, например, немецкие городские общины разными привилегиями над другими классами коренного населения, особенно могущественной родовитой шляхты.
Впрочем, могущество Отокара, ослабленное войной с венграми, вскоре было сломлено новой немецкой династией Габсбургов, которые отрезали юго-западных славян от чехов, не дав окрепнуть их временному союзу. Таким образом, Габсбурги с XIV в. сделались полными хозяевами словенских, или хорутанских земель, каковыми остаются и по настоящее время.
Правление Габсбургов на первых же порах окончательно утвердило немецкий элемент в земле словенцев; немцы захватили в свои руки не только политическое управление краем, но и городское, и даже земельную собственность, которая поделена была между рыцарскими фамилиями и привилегированными городскими общинами; славянский же элемент укрылся преимущественно в селах и небольших местечках.
Лишь с конца XVIII века начинает понемногу оживать среди словенцев национальная идея, а всеобщее движение славян к возрождению в XIX веке спасло эту отрасль великого племени от той печальной участи, какая постигла другие его западные ветви — славян полабских и прибалтийских.
Несчастие для словенцев в настоящее время в том, что они разделены на мелкие провинции, каждая с своим особым управлением, с своими сеймами. Кроме того, вследствие природы страны, имеющей так много контрастов, словенцы не могут представлять из себя одной национальной единицы и в разных частях занимаемых ими областей резко отличаются между собой по характеру, образу жизни, одежде и языку. Собственно говоря, только к Крайне они преобладают над другими элементами и могут представить известную сплоченную силу, тогда как другие разрозненные части этой народности оказываются бессильными против влияния германцев с севера и итальянцев с юга.
Автор: Н. Янчук