Турки

Мусульманская вера, ее значение для турок; их набожность

Турки исповедуют магометанскую веру, названную так по имени пророка Магомета, основателя этой религии; ее называют также исламом (ислам означает покорность, подчинение) и мусульманством. Последователи этой религии называются мусульманами, то есть преданными Божьей воле, и магометанами, по имени пророка.
Хотя магометанскую веру, в настоящее время, исповедуют различные племена, но между всеми последователями этой религии чрезвычайно много общего не только в религиозных верованиях, но в понятиях и взглядах на честь, совесть и нравственность, а также в образе их жизни. Такому единству нравов в частной и общественной жизни магометан содействовали многие обстоятельства, между прочим чрезвычайно сильное влияние оказала религия: Магомет предписывает своим последователям законы и правила не только для религиозной жизни, но для домашней, общественной и политической. Согласно с своей религией магометанин устраивает свою семейную жизнь, согласно с нею и султан управляет Турецкой империей. Какое влияние оказывала магометанская религия на весь строй человеческой жизни несколько столетий тому назад, такое же значение имеет она и теперь.
Ислам возник впервые в Аравии (в юго-западном полуострове Азии), в VII веке по христианскому летосчислению. Жители этой страны — арабы были язычниками. Чрезвычайно многие черты их личного характера, тем более их языческих верований, обрядов, нравов и обычаев их семейной жизни навсегда оставили глубокий след в магометанской религии и вполне отразились на всем складе жизни современных магометан.
Арабы были истинными сынами своей родины, большая часть которой представляла огромную пустыню; жизнь в ней способствовала развитию мужества, гостеприимства, сострадания к нуждающимся; но вместе с тем она скорее вызывала разбойнические набеги, чем содействовала устройству прочного государственного порядка, а следовательно мешала развитию любви к родине и гражданских добродетелей.
Характерными качествами арабов прежде всего были: нервная впечатлительность, необыкновенно живая фантазия и преобладание чувств и страстей над рассудком.
Хотя арабы были идолопоклонниками, но в то же время некоторые из их племен поклонялись верховному божеству — Аллаху, которого они считали наиболее всемогущим и сильным. С течением времени, а именно к концу VI столетия, Аллах в почитании арабов уже отступал на задний план, и громадное большинство их поклонялось звездам и всевозможным идолам; своей святыней они считали деревья и камни.
Главной религиозной обязанностью арабов было паломничество, т. е. путешествие к святым местам, из которых более всего славилась Кааба (слово Кааба означает куб), представляющая собой незакрытое пространство, с четырех сторон окруженное стенами, где находились идолы различных арабских племен. Предметом же наибольшего почитания, самым важным сокровищем этого святилища считался древний, черный камень, который, по верованию арабов, был доставлен им прямо с неба. Своими религиозными обязанностями арабы считали также жертвоприношения богам, пост, омовение, молитву и милостыню неимущим; очень многие восставали против употребления вина.
Арабы хорошо были знакомы как с еврейской, так и с христианской религией. В Аравии, еще до возникновения магометанской религии, жило много евреев, и некоторые из арабов переходили в иудейство. Что же касается христианства (Аравия была уже задолго до Магомета убежищем гонимых христианских сектантов разного рода), то оно очень рано проникло в Аравию и с тех пор продолжало здесь существовать даже и после появления ислама.
Вот в этой-то стране и родился Магомет (в 569 г., умер в 632 г.), основатель магометанской религии. В ислам он внес более всего языческих верований своих соотечественников арабов, так как сам был воспитан в правилах языческой религии. Но к идолопоклонству Магомет питал величайшее отвращение и строго запретил его своим последователям многие же из языческих обрядов, с незапамятных времен соблюдаемых арабами, если только в них не было ничего несовместного с учением о единстве Бога, были перенесены им в новую религию, как, например, путешествие на богомолье в Мекку, обход Каабы со всеми обрядами, омовение перед молитвой, пост, веру в злых духов «джиннов», множество жертвоприношений (* см. ссылку ниже) и многое другое. Магомет с раннего детства был знаком с иудейской религией, и из религиозных верований евреев он заимствовал веру в единого Бога, сотворение мира в шесть дней и покой Божества на седьмой, воздаяние по смерти в раю и аду, воскресение мертвых, страшный суд и многое другое. Свои заимствования из разных религий Магомет соединил в одно целое, кое-что сократил и прибавил, но все, что он заимствовал, он разукрасил своей богатой фантазией.

*У турок до сих пор существует «курбан-байрам», то есть праздник жертвоприношения. Каждый правоверный своими руками закалывает в этот день барана и одну часть его приготовляет для себя, а другую отдает бедным. Баранов закалывают и накануне отъезда в далекий путь, и по возвращении из путешествия, и вовремя болезни кого-нибудь из членов семейства; при этом устраивают так, чтобы кровь животного обагрила порог дома.

Магомет был знаком также и с христианской религией, но он не взял из нее ни одного основного догмата. Он признает Иисуса Христа одним из величайших пророков, посланных до него, но отвергает его божественность. Магомет запретил также употребление икон и поклонение святым. Он более всего рассчитывал иметь последователей между арабами и иудеями, поэтому и в свое учение он старался внести религиозные понятия и обряды, уже усвоенные этими народами. К тому же он сознавал, что распространять свою религию ему придется не словом убеждения, а с мечом в руках, и уже по одному этому он не мог особенно сочувствовать всепримиряющей, полной любви и прощения христианской религии. Вот потому-то он заимствовал из нее менее чем из других религий.
Магометанская вера изложена в Коране или Алкоране, что значит — чтение, книга. Один Коран нельзя назвать магометанским евангелием: это скорее сборник различных речей, рассуждений, наставлений и замечаний магометанского пророка, который он произносил в разное время, по поводу самых разнообразных обстоятельств. Он диктовал одному из своих приближенных то откровение, будто бы только что полученное им от Бога, то новую молитву, нравственное или житейское правило для практической жизни, а иной раз ответ на нападки своих противников, — все это вошло в Коран. Вот потому-то в этой священнейшей для магометан книге вы найдете изложение их символа веры и наставлений не только о том, как спасать свою душу, но и как беречь свое тело, каких обычаев придерживаться в домашней жизни. Магомет до мелочей предписывает своим последователям, что пить, что есть, какую носить одежду, обувь, не забыл даже и бороды, которую приказывает отпускать, а усы брить. Одним словом Коран представляет для магометан свод законов не только религиозных, но гражданских и уголовных. Очень многое изложено в нем без всякой связи и совершенно противоречиво. Отчасти это произошло оттого, что Магомет давал толкования своей религии в разное время, при том Коран был издан не им самим, а его последователями и после его смерти. При его жизни его ученики записывали поучения своего учителя и проповедника на пергаменте, коже, камне. Впоследствии эти отдельные отрывки были соединены вместе, но без всякого плана и порядка, при этом многое внесено было и из того, что у некоторых учеников сохранилось лишь в памяти, очень часто весьма обманчивой; известно, что у иного существует даже привычка прикрашивать чужие слова. Вследствие всего этого в магометанское учение вкралось очень много противоречий. Нужно помнить также, что время, когда появился Коран, было в высшей степени грубое и жестокое; к тому же, при всем своем природном уме, Магомет был человек совершенно невежественный и безграмотный. Не смотря на то, что наука с того времени далеко ушла вперед, что теперь совершенно иначе объясняют большую часть явлений природы и что взгляд на отношение людей друг к другу сделался более мягким и человеколюбивым, турки и в настоящее время находят мудрыми все изречения Корана. Хотя они живут в конце XIX столетия и среди образованных европейских народов, они смотрят на окружающий мир и людей точно так, как смотрели их соотечественники арабы в VI и VII веках. Земля, по словам Корана, держится плотно на своем месте тяжестью гор, небо магометане представляют себе в виде здания из семи этажей, из которых самый верхний служит жилищем Бога, а самый нижний украшен светилами, которые преграждают доступ дьяволам.
Магометанская религия требует веры и добрых дел. Для магометанина обязательны шесть членов веры: 1) вера в единого Бога; 2) в его ангелов; 3) в его писание или Коран; 4) в его пророков; 5) в воскресение и последний суд; 6) в предопределение.
«Нет Бога, кроме Бога, и Магомет его пророк», — вот чему учит первый член ислама. Это самое распространенное, наиболее употребительное изречение: его повторяет каждый правоверный и в мечети, и дома, и на улице; он слышит его пять раз в день в призывном возгласе муэззинов, которые заунывно, протяжно и гнусливо распевают его с высоты минарета каждой мечети, сзывая правоверных на молитву. Одним словом, вся жизнь правоверных складывается так, что им всюду, на каждом шагу, с раннего детства и до могилы, приходится укреплять в себе веру в единого Бога, — в этом главная основа магометанской религии. Ни о чем так часто не напоминает Магомет своим последователям, как о единобожии; самое сильное его желание, ясно и отчетливо высказываемое во всем Коране, — крепко утвердить в своих последователях веру в единого Бога.
Величие, могущество, премудрость, и совершенства Бога Магомет изображает в самых сильных, поэтических выражениях. Но, не смотря на благоговейное преклонение перед Творцом, Бог магометан является в Коране самым ловким из хитрецов. Его хитрости настолько тонки, что самый хитрый человек не смекнет в чем дело, не сумеет себя обезопасить от них. Магомет постоянно называет Бога всеблагим, милостивым и справедливым, но Бог магометан часто является в Коране существом мстительным, несправедливым и самовластным деспотом. Он жалостлив и милосерд не к тем, кто своей честной жизнью и добрыми поступками должен был бы заслужить его милость, а исключительно по самовластному хотению, по своему беспредельному могуществу. Бог вдруг захотел явить свою милость к такому-то, он его и милует, пожелал без всякой причины покарать или ввести в заблуждение, и выполняет свое желание; поведение человека, его праведная жизнь ни при каре божьей, ни при награде не имеют никакого значения. Таким образом Бог магометан ничто иное, как грозный деспот, несправедливый распорядитель людских судеб, какими являются у турок их султаны, высшие сановники и правители, у которых милость сменяется гневом не вследствие поведения подданного, а по личному произволу, раздражению или вследствие наветов приближенных. В Турции не редкость, что сегодняшнего раба султан жалует в высокий сан, дарит ему громадные поместья или отнимает у него все его достояние и пускает по миру, а нередко приказывает и казнить его. Причину такого гнева часто никто не знает: турецкий султан отчета никому не дает, что захочет, то и делает. Так и Бог магометанский творит милость и являет гнев не по заслугам людским, а когда ему вздумается, когда он этого захочет.
Магомет так опасался, чтобы его последователи не сделались когда-нибудь идолопоклонниками, что строго запретил им заниматься каким бы то ни было искусством, например, живописью (изображением картин красками) и скульптурой (изваянием статуй). По понятиям Магомета, занятие как тем, так и другим искусством поведет людей к тому, что они будут творить себе кумиров. Мусульмане допускают только изображение цветов и резьбу, а потому в Турции ни в настоящем, ни в давно прошедшем не встречаешь ни одного имени великого художника и скульптора. Этот первый член Корана не позволяет также магометанам производить раскопок в земле и извлекать из нее древние памятники. Поэтому археологии, как науки, не существует в Турции и никаких раскопок в ней не производится. Также неодобрительно отнесся Магомет и к музыке; поэтому у турок не было ни одного великого музыканта, и вы никогда не услышите здесь не только хорошей музыки, но даже и песни, которая бы пелась общим хором рабочих: ни за делом, ни за отдыхом турок не поет. Если в турецкой стране с поля и доносится песня, ее поют христианские подданные султана. Изредка песню вы можете услышать разве в кофейне, но и тут ее не поют, а тянут одним и тем же напевом. Хотя магометанская религия и не одобряет музыки, но турки очень любят громкие, раздирательные звуки музыкального оркестра кофейни. И кое в чем другом турки отступают теперь от правил, указанных Магометом. К сожалению, до сих пор все отступления ограничиваются лишь пустой внешностью: вместо туфель, указанных Магометом, некоторые носят сапоги, вместо чалмы очень многие стали носить фес.
Гонение Магомета на искусство, столь облагораживающее человека, мешало развитию нравственных чувств и понятий в его последователях, а вместе с этим и усовершенствованию промышленности и ремесел среди них. И это естественно: искусства развивают вкус, фантазию и творчество, одним словом, способствуют умению сделать тот или другой предмет более красивым, изящным. Вот потому все изделия турок отличаются такой грубостью, таким отсутствием вкуса, и они до сих пор делают все по старинным аляповатым образцам.
Запрещаются магометанину и все игры, даже такие невинные, как игры в шахматы и в шашки. Желая сделать своих последователей людьми воинственными, чтобы они хотя с мечом в руке, но постоянно распространяли его учение, и, опасаясь, чтобы домашние забавы не ослабили их воинственного пыла, не привязали бы чересчур к домашнему очагу, Магомет запретил всякие игры, кроме упражнения в верховой езде, метания копий и стрел. Нет у человека во время отдыха невинных забав в роде игр, пляски и пения, и он невольно предается постыдным развлечениям, что мы и видим у турок: в дни празднеств они жадно смотрят на непристойные, отвратительные кукольные комедии и только и делают, что объедаются до пресыщения.
Второй член символа магометанской религии — вера в ангелов. Люди, по учению Корана, сотворены из земли, а ангелы из огня. Они безгрешны, лучезарной красоты, вечно юны, но они все-таки умрут, как и все созданное Аллахом, кроме тех из них, которых он сам пожелает оставить жить. Ангелы или добрые духи всегда живут на небе; но они, по словам Корана, не дети Бога, а только высшие его слуги; одни из них окружают его небесный престол, другие славословят его, денно и нощно, третьи служат вестниками, передавая от Бога людям его волю и угрозы, четвертые предохраняют род людской от злых дьяволов. Главная обязанность ангелов зорко наблюдать за людьми, записывать их дела, вымаливать у Всевышнего прощение их прегрешений. Однако, несмотря на то, что они угодны Богу и любимы им, их ходатайство за людей может быть успешно только по воле Аллаха.
Третий член — вера в Коран. Магомет утверждает, что Коран, завещанный им правоверным, представляет точную копию с небесного Корана, начертанного на небесной скрижали, находящейся в руках самого Аллаха. Этот Коран, по словам Магомета, передан ему ангелом Гавриилом.
Последователи Магомета питают необыкновенное уважение к Корану и придают ему громадное значение: они клянутся этой священной для них книгой и гадают по ней: чтобы узнать, буде тли удачно то или другое предприятие, раскрывают Коран и читают первое попавшееся место: оно предсказывает им, могут ли они ждать удачи в том или другом предприятии. Если предсказание не исполняется, они обвиняют себя в том, что не поняли текста Корана или неправильно его истолковали, но никогда не усомнятся в непогрешимости своей священной книги. Магометане питают к Корану не только глубокое, но даже рабское благоговение. Для турка нет больше радости, как иметь экземпляр Корана в великолепном переплете. Так как Магомет предписывает точные правила относительно всего, что он считает священным, то особенно много таких правил относительно Корана. Считается большим грехом во время чтения держать эту книгу ниже пояса; сохрани Бог когда-нибудь положить ее на пол, уронить и т. п. Турки заставляют своих детей заучивать и записывать изречения из Корана еще в том возрасте, когда они совсем не понимают их смысла. Этими изречениями, расписанными крупными золотыми или ярких цветов буквами, магометане украшают свои мечи, знамена, карнизы, косяки домов и стены мечетей, но так, чтобы эти надписи не касались близко пола или земли, иначе выказываешь недостаток уважения к этой священной для магометан книге. На тонких листочках мелко переписанные изречения Корана зашивают в ладанки, вешают их на шею людям и животным в твердой уверенности, что это предохранит от дурного глаза и всевозможных опасностей.
С таким же трепетным благоговением, доходящим до нелепости, турки обязаны приступать к чтению своей божественной книги. Науку правильного чтения Корана серьезно изучают в магометанских школах. Чем больше прочтешь в день страниц Корана, тем большая награда ждет правоверного в будущем. Многие считают долгом в один день прочитать весь Коран от начала до конца; при такой поспешности турки невольно привыкают машинально относиться к этой обязанности и не вникают в смысл и содержание читаемого.
Четвертый член — вера в пророков. Число их очень велико; одним из них является Иисус, но более великим, однако, магометане считают Моисея, Магомет же является у них величайшим из всех пророков и послан миру, как особая божья милость. Через пророков, по учению магометан, Аллах издревле возвещал людям свою волю, но впоследствии все эти божественные откровения были искажены людьми, а потому для восстановления истинной религии Аллах послал последнего и высшего из пророков, то есть Магомета. Однако все эти пророки, в том числе и Магомет, по учению Корана, были обыкновенными смертными, с плотью и кровью, нуждались в пище и питье, имели жен и детей, умирали, как обыкновенные люди, но отличались от них лишь тем, что Бог оказывал им свое особое покровительство и различными знамениями доказывал их божественное призвание.
Пятый член ислама — вера в воскресение и последний суд.
Воскресению мертвых будут предшествовать поражающие знамения: солнце начнет всходить вместо востока, на западе, будут происходить частые лунные затмения, мало-помалу станет обнаруживаться оскудение веры, пойдут войны, смуты. Такая жизнь, полная вечного ужаса, нового и нового горя, в конец истерзает людей, они с завистью будут думать о спокойствии мертвых.
Но вот, неожиданно для всех, раздается звук трубы архангела Израфила. В мгновение ока земля заколебалась, небо омрачилось и разорвалось на части, солнце, луна и звезды померкли и упали в море, горы сдвинулись с своих оснований; жилища и целые города падают на землю с страшным грохотом; моря закипели и покатили огненные волны. Дикие звери лесов выбегают из своих логовищ; страшное, невообразимо-громадное, ужасающее чудовище, рыкая, вылезает из недр земли… Ужас и отчаяние охватят всех живущих: люди побегут, куда глаза глядят, даже матери бросят на произвол судьбы своих грудных младенцев.
Раздается второй звук трубы, — это час истребления. Все живущее на небе и земле, в водах и под землей, ангелы и «джинны», люди и звери, — все умрут, за исключением немногих избранных, особенно угодных Аллаху.
В третий раз прогремела труба Израфила, — она возвещает всеобщее воскресение и последний страшный суд. При этом звуке все пространство между небом и землей наполнится душами мертвых: каждая из них летая будет искать свое тело. Земля разверзится, человеческие кости загремят, с страшным шумом ударяясь друг о друга, рассеянные части человеческого тела соберутся вместе, мертвые восстанут от вечного сна и явятся на суд. Вся собравшаяся толпа двинется за Магометом через мост, узкий, как острие меча, перекинутый через геенну (ад). Грешники, вследствие тяжести своих грехов, упадут в геенну, а праведники благополучно переберутся чрез мост и достигнут ворот рая.
Описание мучений в аду и блаженства в раю красноречиво говорит об изумительно богатой фантазии основателя ислама, но ни в картинах адских мучений, ни в изображении райского блаженства нет, как мы сейчас увидим, ничего духовного.
Геенна или ад — вечное обиталище осуждённых на муки грешников. Трудно вообразить место более ужасное! Здесь, по учению магометан, вместо ветвей — на деревьях извиваются змеи, вместо плодов — вырастают головы дьяволов. Несчастные грешники будут поражены яростным клокотанием пылающих огней и кипящей смолы. Заразительный ветер пронзит их насквозь и черный дым охватит со всех сторон. Обремененные цепями и ошейниками, они будут кипеть в смоле и гореть в огне. Пищей им будет служить терновник, который будет жечь внутренности; для питья у них не будет ничего, кроме вонючей воды и гноя; при этом их постоянно будут колотить железными дубинами. Изнывая в жестоких мучениях, грешники от времени до времени пытаются вырваться из ада, но их толкают назад железными прутьями.
Рай Магомета сулит такое блаженство праведным, которое может присниться лишь во сне, да и то человеку, жадному до житейских утех. Из описания рая мы видим, какое грубое понятие дает эта религия о счастье человека: она представляет блаженство не иначе, как в обжорстве, в роскоши одежды и в других наслаждениях, лишенных всего нравственного и духовного.
Магомет описывает рай дивным, роскошным, громадным садом. Воздух в нем пропитан чудными благоуханиями, дорожки усыпаны жемчугом и цветами. Реки блещут чистой, как хрусталь, водой, либо привлекают к себе молоком, чудным вином или медом; ветви громадных деревьев обременены прекрасными плодами. У каждого праведника будет в распоряжении по сотне слуг: их обязанность — подавать роскошные яства на золотых блюдах и чудное вино в золотых кубках. Таким образом Магомет и за гробом не сулит людям полного равенства, а делит их на рабов и господ. Нужно заметить, что во времена Магомета невольничество было распространено повсеместно. Если бы он открыто выступил с проповедью в защиту рабов против угнетения, унижения и порабощения их, если бы он пояснил окружающим всю несправедливость рабства, Магомет нажил бы себе множество врагов, а еще скорее подвергся бы изгнанию и казни. Но для подобной проповеди в те суровые и тяжелые времена рабства нужно было быть истинно святым человеком, проникнутым до мозга костей чувством сострадания и бескорыстной любви к несчастным, задавленным гнетом рабам. Магомет был добрый и справедливый человек, но далеко не святой, напротив того, даже со множеством слабостей и очень дурных страстишек. При недостатке высоконравственной чистоты, при отсутствии образования, Магомет не имел, а потому и не мог внушить другим понятия о необходимости равенства между людьми. Он думал прежде всего о том, чтобы религия его была как можно более распространена. Вот поэтому он сулит правоверным рабов и за гробом и в земной жизни дозволяет своим последователям обзаводиться ими.
Но возвратимся к описанию рая. Рабы и различные удобства дадут возможность праведным магометанам жить в нем совсем по-барски: они будут одеты в цветные шелковые ткани, сверкающие драгоценными камнями, в золотых венцах на голове, украшенных жемчугом и бриллиантами. В дивном райском саду праведники будут лишь прогуливаться, а для их жизни им отведут пышные чертоги; спать они будут на роскошных кроватях, усыпанных драгоценными камнями, ходить по пушистым коврам, питаться мясом райских птиц и превосходными плодами, но есть они будут без пресыщения, пить вина без опьянения, — одним словом пей, ешь и любуйся. Для услады слуха в раю будут раздаваться славословия Аллаху. Но высшее наслаждение, уготованное правоверным, состоит в том, что они в раю будут наслаждаться обществом женщин и девиц дивной красоты. Кроме земных жен, преображенных в очаровательных красавиц, с которыми правоверные снова соединятся, их ожидают здесь гурии, черноокие девы. Эти чернобровые, черноокие, лучезарные гурии необычайной красоты напоминают в одно и тоже время жемчуг, коралл и бриллиант. Эти необыкновенные красавицы не имеют никаких человеческих недостатков, никогда не потеряют ни своей юности, ни красоты. Каждому благочестивому правоверному, кроме его земных жен, назначено в раю по семьдесят две гурии. Чтобы вполне наслаждаться в раю, благочестивые правоверные восстанут из могил в первой поре мужества, то есть в тридцатилетнем возрасте, и никогда уже не постареют. Дети, родившиеся в этой обители райского блаженства, в один час будут достигать роста своих родителей.
С детства получив такое понятие о блаженстве в раю, мусульманин не имеет представления об ином счастье на земле и еще при жизни старается его достигнуть. Когда крайняя необходимость не вынуждает его работать, турок по целым дням сидит неподвижно, курит трубку, пьет кофе, прислушивается к журчанию фонтанов, разгуливает в тенистых аллеях и таким образом предвкушает будущее блаженство.
Шестой и последний член магометанской веры — предопределение. «Никакое бедствие не совершается ни на земле, ни среди людей, если оно не было предопределено», сказано в Коране, и турки верят, что, каждому, уже при его рождении, предназначено свыше, от болезни ли он умрет, от войны или от другой какой напасти. Магометане крепко верят, что все, что случается с человеком в жизни, заранее предназначено ему от Аллаха. Точно также, по учению Магомета, сделает ли человек что-нибудь доброе или злое, полезное или вредное, будет ли он правдив или лжив, — это зависит совсем не от него, а только от Аллаха. Вот потому-то слово «судьба» никогда не сходит с языка турка, и он не только не принимает никаких предосторожностей от заразительных болезней, но с остервенением набрасывается на каждого, в ком заметит малейшее желание остеречься. Проносят ли турки покойника, умершего от какой-нибудь заразы, и лишь только будет замечено, что кто-нибудь осторожно пробирается, чтобы не задеть носильщиков, — беда: турки начнут проклинать его за то, что он хочет отвратить неотвратимую руку судьбы. Вскрытие трупа (что во всех цивилизованных странах очень часто делается с целью узнать, какой болезнью умер человек) здесь строго запрещено. Вследствие этого хирургия и медицина вообще не могут успешно развиваться.
Вера в предопределение не только вредит здоровью, но развращает душу и ведет к полной нравственной распущенности: все, что может случиться с человеком, — нищета, пожар, болезнь, хотя бы то было и по его нерадению и беспечности, по понятиям магометан, происходит по воле Аллаха. Выходит так, что, как бы ни был человек заботлив и добропорядочен, его старания ни к чему не ведут, так как Аллах уже сотворил человека злым или добрым, лентяем или трудолюбивым. Если турок и сделает что-нибудь скверное, он говорит «такова воля Аллаха» и легко успокаивается. Да и что ему страдать или краснеть за подлость, когда его религия учит тому, что как бесчестный, так и благородный поступок человека произошел по желанию Бога. Вера магометан в предопределение с детства вытравляет в них стремление быть добрее, полезнее своим ближним, просветить и облагородить себя и других светом образования, старательнее изучить ремесло, добросовестнее исполнять свои обязанности. Вот отчасти почему так вялы, беспечны и ленивы турки. Мудрая русская поговорка «на Бога надейся, а сам не плошай» — для них не доступна.
Вера в предопределение имеет также вредное влияние на общественные и государственные дела: никакое полезное предприятие, никакие улучшения в земледелии, ремеслах, торговле и вообще во всей жизни и нравах турок не прививаются к ним. Если султан и задумает предпринять какую-нибудь перемену в жизни своих подданных, наиболее религиозные люди в стране кричат против этого, как против тяжкого греха, и всеми силами противодействуют каждому нововведению, а если им и приходится подчиниться, то подчиняются лишь для проформы, только по внешности.
Вера в предопределение (фатализм), приносящая столько вреда образованно, умственному развитию, процветанию наук и искусств, усовершенствованиям во всех областях труда турок и преуспеянию их в материальной жизни, оказывает им великие услуги на поле сражения, а именно внушает отчаянную решимость. Турок крепко верит, что, где бы он ни был, на войне или в постели, он не умрет, если это не определено свыше и бесстрашно бросается в самую отчаянную схватку. К тому же, по учению Корана, смерть на поле битвы равняется мученичеству и дает правоверному право на беспрепятственный доступ в рай. Следовательно, как в случае смерти, так и в случае победы над врагом, он всегда останется в выигрыше. Вот потому-то мусульмане на войне обыкновенно обнаруживают отчаянную смелость и без страха и раздумья идут на верную смерть; но такое поведение мусульман происходит не из любви к родине, а из фатализма (вера в предопределение), которым они проникаются с раннего детства.
Магомет требует не только веры в шесть названных членов, по считает необходимым и добрые дела; при этом он указывает на молитву, омовение, милостыню, пост, путешествие к святым местам и на войну с неверными, как на самые главные добрые дела.
Магометанская религия придает особенно важное значение молитве: «Кто скажет в день слово молитвы сто раз, заслуга того равняется освобождение десяти невольников; сто добрых дел ему вписываются и сто дурных вычеркиваются…» При таких условиях, разумеется, каждый магометанин должен быть в раю, так как помолиться пять раз в день вовсе не трудно и можно приучиться делать это чисто механически.
Как совершать молитву, в каком положении должно быть при этом тело, как складывать руки и куда смотреть, — все это определено в точности. Каждый молящийся начинает свою молитву стоя, повернувшись лицом по направленно к Мекке, затем падает на колени и прикасается лбом к земле, потом поднимает верхнюю часть тела и, наконец, встает снова на ноги. Ежедневно должно молиться пять раз в определенные часы и совершать молитву всюду, куда бы ни забросили обстоятельства: на дому, корабле, на улице, в мечети. Но молитва, совершенная в мечети под руководством муллы, в двадцать пять раз превосходит достоинством молитву на дому. Еще более значения имеет молитва в мечети в пятницу, прогул которой влечет тяжелое наказание. Не менее значения придают магометане общей молитве в мечети во время солнечных и лунных затмений или в продолжительную засуху. Вследствие всех этих строгих и точных предписаний молитва у мусульман является не движением сердца, когда человек все свои муки и печали изливает перед Богом и горячо молит Его предохранить от них, а лишь формальным выполнением обряда, механической обязанностью. Богослужение в мечети совершается у них торжественно и благопристойно, но как то вяло и чинно, точно собравшиеся выполняют заданный урок. Толпа молящихся, как солдаты по команде, падают ничком с дикими завываниями, но это нисколько не подкупает вас, не заставляет верить в глубину их религиозного чувства. Чуть заслышит мусульманин с высоты минарета призыв к молитве, где бы он ни находился — на пароходе, в лавке или даже в кругу иноверцев, он немедленно расстилает на полу свою верхнюю одежду, обращается лицом к Мекке (где находится древняя святыня мусульман — Кааба) и начинает творить свою молитву.
Омовения должны совершаться перед молитвой, перед выступлением в путь на богомолье, а также после еды, после прикосновения к нечистым вещами после окончания нечистых занятий. В Коране с точностью и подробно определено все, что при этом следует делать: лицо, руки, локти, ноги и четвертую часть головы следует омывать один раз; кисти рук, рот, ноздри — три раза; уши смачивать водой, оставшейся от омовения головы. Омовение предписывается для того, чтобы молящийся мог предстать перед Аллахом чистым душой и телом. Но на деле и этот обряд оказывается пустой формальностью: еле смачивая водой некоторые части своего тела, мусульманин не становится более чистоплотным и еще менее приобретает он от этого чистоту душевную.
Благотворительность или милостыня вызвана глубоким состраданием к бедняку. Это самая нравственная и человеколюбивая из всех заповедей Корана. Магомет повелевает давать бедняку не то, что человек считает для себя негодным, а напротив лучшее из всего имущества. Благотворительного человека он изображает в светлых, трогательных чертах, а скупца в самом мрачном виде и угрожает ему гибелью. Милостыня, по предписанию пророка, не должна быть лицемерием, то есть давать ее следует не для того, чтобы выказать себя добродетельным, а из истинного участия и сострадания к ближнему. «Если будете открыто творить милостыню, — прекрасно», говорит он, «но если будете тайно подавать ее бедным, это будет еще лучше для вас и загладит ваши злые дела». Магомет требует, чтобы правоверные тратили на вспомоществование неимущим десятую часть своих доходов. И, нужно отдать им справедливость, они действительно сострадательны к бедным и щедро подают милостыню, но, к сожалению, только своим единоверцам.
Четвертая обязанность — пост в месяце рамазане. Во время этого поста мусульманин должен подвергать себя самому строгому воздержанно от пищи и питья днем с рассвета до захода солнца, но за то имеет полное право вознаградить себя за это лишение ночью, когда может предаваться всем страстям, услаждать свой слух и зрение, чем вздумается, и угощать себя любимыми яствами, настолько, насколько может вынести его желудок. Мусульмане совершенно точно выполняют это предписание: дни, во время этого поста, они проводят в молитве или во сне, — если только этому не мешает неотложная работа, а ночи — во всевозможном чревоугодии, в обжорстве и пьянстве. По ночам во время рамазана все мусульманское население предается кутежам и попойкам. Некоторые в одну ночь перебывают в нескольких кофейнях, тем более, что каждая из них чем-нибудь славится: одна своим певцом, другая — рассказчиком, третья — кукольными комедиями; в иной подкутивший турок любуется пляской. Известно, что правоверные сами никогда не пляшут, но не прочь посмотреть, как отплясывает молодой, красивый грек или армянин. Эти пляски, пение, рассказы, кукольная комедия и все прочие увеселения рамазанных ночей совсем не отличаются душеспасительным характером.
Путешествие к святым местам — пятая обязанность. Каждый правоверный, хотя раз в жизни, должен совершить путешествие в священный город Мекку на поклонение древней святыне магометан — Каабе. Если болезнь или другие обстоятельства мешают сделать это путешествие, его можно поручить за себя другому единоверцу, так что для людей богатых эта обязанность не обременительна: нанял за себя другого, он и избавит тебя от этого далекого обязательного странствования к святым местам.
Паломничество к святым местам вполне заимствовано у арабов-язычников и совершается магометанами в настоящее время совершенно так же, как и язычниками в древние времена. Когда богомольцы доходят до священного округа Каабы, они обривают головы и одеваются в «ирам», то есть в простое пилигримское одеяние. В Каабе они молятся и совершают различные обряды и установленные обходы вокруг своей святыни: прикладываются к черному камню, который будто бы вделан был самим Авраамом, пьют воду из ключа Зямзяма, некогда якобы пробившегося из земли у ног истомившегося от жажды Исмаила, и, наконец, в воспоминание об ужасном блуждании Агари в поисках за водой для Исмаила, ходят взад и вперед между холмами. После совершения всех этих обрядов, богомольцы отправляются к горе Гарафату (в шести часах расстояния от Каабы), на которой Магомет произнес прощальную проповедь и где, по верованию магометан, изгнанные из рая прародители снова встретились друг с другом после долгой разлуки. Здесь правоверные выслушивают поучение и снова выполняют различные обряды, между прочим приносят в жертву баранов или верблюдов, в воспоминание о жертвоприношении, совершенном Авраамом, когда ему возвещено было ангелом, чтобы он не приносил в жертву своего сына Исмаила.
Война с неверными — шестая обязанность, священнейший долг каждого мусульманина.
Ненависть к немусульманам, внушаемая Кораном, — самая вредная сторона магометанского учения. Религия эта не смотрит, подобно христианской, на всех людей, как на братьев, но делит род людской на две части — на мусульман и немусульман. К единоверцу, по учению Магомета, следует быть сострадательным, добрым, к немусульманам же предписывается питать презрение и стараться истреблять их огнем и мечом. «Джихад» (война за веру) считается Магометом самым высшим подвигом. Войну против неверных, по учению ислама, должно вести всегда, пока на свете есть хотя один немусульманин. От этой войны имеет право отказаться только хромой и слепой.
Последователи Магомета, в самом начале распространения его учения, начали вести постоянные войны и делать поразительно быстрые завоевания. Уже в двадцать первом году хиджры (* см. ссылку ниже) магометане господствовали над областью столь обширной, что она равнялась по величине Римской империи, а менее чем через столетие власть халифов (** см. ссылку ниже) простиралась уже от крайнего африканского запада вплоть до границ Китая и Индии и от южной оконечности Аравии до Каспийского моря и Оксуса (Аму-Дарья).

* Хиджра — летосчисление магометан. Безнадежное положение пророка и его последователей в Мекке заставило его со всеми своими последователями бежать в Медину, в 622 г. Годом бегства, хиджрой, магометане начинают свое летосчисление, что имеет основание, так как именно с этого времени ислам начал пользоваться особенной силой.
** Халиф — наместник пророка в магометанских странах и в то же время государь во вверенной ему области; он исповедовал ислам и соединял в своих руках и духовную и светскую власть.

Хотя Магомет с особенным жаром проповедовал вечную войну против неверных, тем не менее он дал не мало предписаний, которыми он старался предотвратить излишние жестокости, сопряженные с военным ремеслом: в Коране запрещается убивать детей, женщин и невольников, если только они не принимали участия в военных действиях; не должны быть умерщвляемы и заложники; селения и деревья не должны быть без нужды сжигаемы; трупы не дозволяется уродовать. Но постоянные войны в продолжении многих столетий развили в магометанах воинственный дух, а вместе с тем постоянно давали повод к захвату, корыстолюбию и зверству, что способствовало выработке грубых, зверских склонностей. Страсти, возбуждаемые войной, невольно заставляли забывать о предписаниях Корана, брошенных мимоходом, и все крепче утверждали в мысли, что первая обязанность мусульманина — война с неверными. Грубые инстинкты, с течением времени, проявляли себя все более и более жестокими злодеяниями: начали обезображивать трупы убитых, города и селения выжигали без надобности, самым злодейским образом умерщвляли бесчисленные массы народа, военнопленных убивали после неслыханных мучительств. Все это постепенно вытравляло в магометанах всякое сострадание к людям другой веры, приучало их смотреть на немусульман, как на массу, обреченную самим Аллахом на погибель или по крайней мере на подчинение правоверным. Одичание, грубость, изуверство, жестокость, неуважение к человеческой жизни, делались все привычнее магометанам и постепенно давали себя чувствовать в отношении как иноверцев, так и единоверцев: сажание на кол, замуровывание в стену, умерщвление голодной смертью, изувечения и пытки всякого рода начали практиковаться все чаще и чаще и до сих пор господствуют во всей силе во всех мусульманских странах.
Вообще в Коране нет недостатка в нравственных предписаниях: горячо и настоятельно требуется любовь к ближним, справедливость, уступчивость, смирение, самоотречение, благотворительность, точное исполнение обязательств. Магомет провозгласил даже всех верующих братьями; он строго порицает неправосудие, высокомерие, ложь, развращенность. К сожалению, множество противоречий в Коране ограничивают силу и значение нравственных заповедей: под любовью к ближним подразумевается сострадание к единоверцам, ложь нередко тоже оправдывается, когда дело касается иноверцев; даже ложная клятва может быть отпущена виновному, если он накормит десять нищих или отпустит на свободу невольника. Если клятвопреступление совершит бедняк, не имеющий возможности ни накормить неимущих, ни отпустить на волю раба, он все же может загладить свое преступление трехдневным постом. Равенство и братство всех верующих по Корану тоже довольно сомнительного качества, так как за гробом Магомет обещает праведникам особых слуг.
Турки, как все магометане вообще, народ чрезвычайно набожный. Эту набожность развивает Коран, она лежит в основе и характере магометанского вероучения: целая сеть самых разнообразных религиозных обрядов и церемоний опутывает всю жизнь мусульман, каждую минуту напоминая им Аллаха, а также их величайшего пророка и его предписания. Со всяким обыденным занятием, перед едой и после нее, перед началом и концом каждого дела, при купле и продаже, при открытии и закрытии дверей дома установлена обязательная и строго определенная молитва. Так, например, при умывании шеи у них существует одна молитва («Боже, защити мою шею от огня, от плена и цепей»), при умывании ног — другая: «Боже, укрепи ноги мои, когда они ступят на мост сиратский (ведущий в рай через адскую бездну), в день, когда они будут дрожать и спотыкаться на этом страшном переходе».
В Турции никогда не услышишь непочтительного слова против Аллаха и религии вообще; вольнодумцы, если они в самых редких и исключительных случаях и появляются здесь, никогда не посмеют вслух выражать свои взгляды и сомнения относительно религии. Любимую тему разговоров составляют вопросы религиозные, и чем более текстов из Корана умеешь привести кстати и на память, тем более приобретаешь почтения и известности. Полное подчинение воле Аллаха, совершенное отрешение от всякого протеста, покорность, послушание — вот в чем заключается главный характер и дух магометанского благочестия, не даром же ислам означает покорность, подчинение.
Набожность магометан сильно поддерживается массовыми путешествиями в Мекку. Из самых разнообразных стран богомольцы, громадными партиями, проходят вместе большие пространства, все время поддерживая друг в друге религиозное настроение, сообщая друг другу рассказы, доказывающие великое значение и силу ислама. И вот, когда, наконец, после утомительного и долгого странствования, перед ними покажутся стены священного города, крики восторга раздаются со всех сторон: «Мекка! Мекка! Святыня!» — кричат богомольцы в восторге, что Аллах сподобил их увидеть величайшую святыню, и искренние слезы умиления и счастья текут из их глаз. Все помещения близ Каабы, предназначенные для паломников, переполнены; сюда приносят больных для исцеления, умирающие желают именно здесь испустить свой последний вздох. Возвращаются паломники по домам еще более религиозными, еще более укрепленными в мысли, что нет другой религии, по величине равной исламу.
Набожность магометан усиливается и от пятикратной молитвы, и от обязательного чтения Корана и его поучений, которыми приходится руководиться во всех случаях как частной, так и общественной жизни.
Мусульманская религия, приучает своих последователей к полному повиновению и подчинению всем ее догматам, обрядам и предписаниям, но эта точно определенная, строгая дисциплина, которая держит человека в своих тисках с утра до вечера, убила в нем всякий душевный порыв, внутреннее сознательное отношение к религии и повела к внешнему, бессознательному, чисто механическому богопочитанию. Возьмем, например, хотя бы молитву: молящийся обязан выполнять все действия и все слова выговаривать точь-в-точь так, как это установлено: самое ничтожное отклонение от предписанных правил лишает молитву ее значения. Таким образом, хотя турки — народ и весьма набожный, но их набожность чисто внешняя, формальная, имеет вид чего-то в роде обязательной дани Аллаху.