К моменту распространения итальянского влияния на Испанию ткацкое искусство последней успело уже до известной степени выработать свой стиль, опирающийся в основе на две традиции: мавританского искусства и искусства переселившихся в Испанию сицилийских мастеров. В рамках указанных традиций оформились и воплотились в искусстве те эстетические искания и настроения, которые выдвинул испанский феодализм в его постоянной борьбе, но в то же время и в постоянном соприкосновении с мусульманской культурой.
Излюбленными мотивами рисунков для тканей в тот период, когда еще кипит ожесточенная борьба испанских рыцарей с маврами, являются фантастические и реальные животные, цветы, ветви, всевозможные сплетения из растительных и орнаментальных форм, надписи, составленные из нечитаемых букв, и изображения несуществующих гербов (см. рис. 176).
Рис. 176. Испанская парча XIV века. Берлин. Художественно-промышленный музей
Композиции очень запутаны, напоминают филигранную работу ювелиров, и по характеру рисунка одинаково близки и мусульманскому миру и христианству. Далее, в эпоху так называемой христианской Испании, когда владычеству мавров приходит конец, элементы христианского и магометанского мира в узорах испанских тканей перемешиваются с изображениями гербов и образуют тот особенный оттенок стиля, господствовавший в испанских тканях XIV-XV веков, который называется mudejar.
Образцом этого стиля может служить одна из парчей Лионского музея. В ней на фоне красного атласа помещены щиты с гербами Кастилии и Леона, исполненные кремовыми и черными нитями с золотом. На этих щитах по диагонали расположены два льва на задних лапах и два замка о трех башнях. Фон между щитами занят мелкими симметричными узорами испано-мавританского характера (см. рис. 177). Ткань эта имеет в ширину 0,42 метра. На другой ткани того же музея, шириною 0,65 метра, узор, расположенный на фоне небесно-голубого цвета, состоит из различных аксессуаров культа: епископские жезлы, раскрытые книги, голубь в круге, митры, раковины, а между ними те же львы и замки с гербового щита Кастилии и Леона.
Рис. 177. Испанская парча XV века. Лион. Музей Торговой палаты
С конца XV и до середины XVI века Испания быстро разрастается в громадную колониальную державу, обладающую обширной территорией как в Старом, так и в Новом свете, и колоссальным богатством (* см. сноску ниже).
* Считают, что в первой половине XVI века золота и серебра во всей Европе было не более как на 900 миллионов рублей, причем большая часть этих богатств заключалась в церковных сосудах, утвари, столовой посуде, сервировке и пр., а в какие-нибудь пятьдесят лет, после открытия Америки, одна Испания собрала золота и серебра на сумму более четырех миллиардов. R. Сох. «Les soieries d’art. L’Espagne et ses tissus», p. 150.
Грандиозный прилив богатств в руки господствующих классов Испании, в связи с открытием Америки и варварским ограблением колоний, обусловил развитие здесь роскоши и увеличение обслуживающей ее продукции. В это время драгоценные ткани заняли в обиходе испанской знати не последнее место.
Создались, вместе с тем, особенно благоприятные условия для привлечения к обслуживанию Испании и итальянской промышленности, поскольку для нее самым выгодным рынком стал испанский.
Рис. 178. Испанская парча XV века. Лион. Музей Торговой палаты
Рис. 179. Испанский бархат XVI века. Ризница б. Сергиевой лавры
Испанские ткани, относящиеся к этому периоду, можно разделить на две группы, равноценные по стоимости затраченного материала, но различные по характеру изображенного на них узора. В тканях первой группы, очевидно сработанных руками итальянских мастеров, независимо от места, где они изготовлялись, — в Испании или Италии, — рисунок поражает своим изяществом и соразмерностью частей композиции. В тканях второй группы, может быть, даже более насыщенных золотом, итальянский рисунок с тонкими и изящными мотивами обременен тяжелыми деталями, придающими всей композиции неуравновешенный вид. Рисунки эти или растительного характера (с цветами ириса, колосьями, гроздьями винограда, подсолнухом и т. п., перемешанными с рогами изобилия и больших размеров испанской короной), исполненные в типичной для Испании расцветке — темно-красный узор на желтом фоне (см. рис. 179), или же орнаментальные, напоминающие благодаря сильной стилизации металлические кованые решетки соборов Италии (* см. сноску ниже), — исполненные все в той же желто-красной гамме (см. рис. 180).
* Изображение подобной ткани можно встретить на портрете Элеоноры Толедской, работы художника Бронзино (1502-1572) в галлерее Уффици, а в натуре она имеется в музее б. Троице-Сергиевой лавры. Ширина ее — 0,57 метра, раппорт рисунка — 0, 93 × 0, 57 метра.
Рис. 180. Испанская парча XVI века. Ризница б. Сергиевой лавры
Постепенно изменяясь, узор этот переходит затем в плоскостной орнамент, который своей центральной фигурой отдаленно напоминает итальянские «готические розы» прошлых веков.
Итальянское влияние сказывается и на тканях, изготовляемых в Испании для целей культа.
Наиболее типичной тканью подобного рода является риза, исполненная по заказу королевы Изабеллы Католической, по случаю изгнания мавров из Испании в 1492 году, — для первого епископа Гренады. На ней широкие ленты с коронами образуют ланцетовидные отделения, в которых помещены гербы Кастилии, Леона, Аррагонии, Сицилии и Гренады. Ткань эта, шириною 0,63 метра, из двухворсного разрезного бархата с золотыми аксамиченными петлями (см. рис. 178). Она необыкновенно характерна для этой эпохи. Воинствующий католицизм для нужд культа требовал изображения на тканях религиозных изречений и надписей на латинском языке, символов страстей и целых сюжетов. Все это помещалось среди узоров, являвшихся подражанием итальянским, которые к этому времени достигли высшей степени своего совершенства.
Что касается местных испанских традиций, то в XVI веке они особенно выступают в тканях с необыкновенным обилием золота в их узорах, выделанных притом с применением самых трудных приемов. Узорный бархат с ворсом различной вышины, часто вышитый фон, аксамитные петли различного диаметра, дающие впечатление золотого барельефа, — вот типичные украшения таких тканей. Местом изготовления их являются не только придворные мастерские Эскуриала, но и лучшие мастерские самой Италии, которая в эпоху Карла V входила в состав его колоссальной империи.
Фрагмент шелковой ткани. Испания, XVI в. Из коллекции Метрополитен-музея
При всех своих достоинствах, испанские ткани в художественном отношении все же значительно уступают тканям Италии эпохи расцвета ее искусства. В испанских тканях — за исключением тех случаев, когда их вырабатывали итальянцы, мы имеем дело со слепым подражанием или копией, а в таких случаях всегда отсутствуют элементы творчества, оживляющие композицию и дающие ей гибкость и осмысленность. Копируя итальянские узоры, испанцы перегружают их деталями и эмблемами геральдики, ломая в то же время красивые изгибы кривых. Такая огрубелость рисунка на крупных тканях типа Damas, с фигурами геральдических животных и гербовыми щитами, в преобладающих желтых с красным тонах, определенно указывает именно на их испанское происхождение. Вообще, при рассмотрении узоров испанских тканей создается впечатление, что испанцу было достаточно как-нибудь нарисованного блестящего пятна, которое создает известный эффект на ярком солнце или при трепетном свете восковых свечей в полутемном соборе, а чистота форм и изящество линий общей композиции для него дело второстепенное.
С уменьшением прилива золота, к концу XVI века, падает и промышленность Испании. Напрасно испанская церковь в начале XVII века проводит изгнание из Испании высококвалифицированных ремесленников из крещеных мавров морисков, в расчете удешевить производство, передав его менее квалифицированным испанским ремесленникам-христианам. Мера эта, не достигнув цели, сильно понизила качество продукции.
Местная испанская промышленность вскоре оказалась не в состоянии бороться с конкуренцией других производящих стран, а наплыв иностранцев, с их товарами, которые более успешно удовлетворяли привычку к роскоши, образовавшуюся в период кратковременного процветания Испании, окончательно погубил местное производство (* см. сноску ниже).
* К испанским тканям следует также отнести серию затканных золотом стенных ковров, хранящихся в музеях Мадрида. Но в них мы имеем дело уже не с итальянским, а с фламандским влиянием. По технике исполнения и по характеру рисунка ковры эти следует безусловно отнести к произведениям фламандских художников, но роскошь их выполнения могла быть доступна только испанскому двору: ни одна страна не могла позволить себе такой щедрости в употреблении драгоценного металла. Была ли местом их изготовления Фландрия, входившая в состав Испании, или фламандские художники и ткачи исполняли их на Пиренейском полуострове, решить трудно.