Арийские основы
Германцы принадлежат к так называемому арийскому племени. Пока арийцы составляли одну семью и жили в своей азиатской прародине при общем для всех жизненном порядке, они успели выработать свой язык, особый быт, юридические понятия, наконец, религиозные верования. Одним словом, арийцы достигли известной степени культуры, которую выделившиеся из этой общей семьи народы принесли с собой на новые места своего поселения и положили в основу дальнейшей жизни. Германцы так же, как и кельты, славяне, италики или греки, не могли совершенно забыть на новых местах все, что было выработано в период совместной жизни до переселения в Европу. Так, например, известно, что германский язык в своих основах восходит к языку первобытных арийцев. Несомненно, что и религиозные верования, возникшие в арийскую эпоху, не пропали у германцев бесследно, а легли в основание религии позднейших поколений. Таким образом, историю германского язычества приходится начинать с очень отдаленного времени.
Природа и ее явления составляют то зерно, из которого развились все языческие религии. Небо-отец, земля-мать, гром, огонь, вода — вот первичные божества. Они носят еще вполне стихийный характер. Позднее этот характер постепенно утрачивается, затемняется и богам придаются новые качества и атрибуты. Религия первобытных арийцев в этом отношении не представляет исключения: в основании ее также лежит почитание благодетельных сил природы, особенно света.
Трудно проследить связь религиозных верований германцев со старыми преданиями арийской эпохи. Однако, можно привести кое-какие факты, указывающие на эту связь. Понятие о боге почти у всех народов арийской ветви обозначается словом (санскр. dêvás, греч. διος, лат. deus, литов. dewas), восходящим к одному корню (div = светлый), так что общее понятие о боге образовалось до расселения этих народов. У германцев для обозначения понятия о высшем светлом боге употреблялось сначала слово Tiwaz, на место которого впоследствии появилось другое — Gott. Как у первобытных арийцев ясное, светлое небо было главным предметом поклонения и чтилось под видом верховного небесного бога Дьяуса (от того же корня div), так и у германцев божество, прежде всего олицетворявшее небо, долго пользовалось преимущественным поклонением всего германского народа. Это сходство нельзя, конечно, считать случайным; оно зависит от того, что религиозные предания арийской эпохи не пропали бесследно у потомков арийцев. Они сохранились не только у германцев, но и у других народов арийского племени. Юпитер (Diu — piter) латинян и Зевс (Ζεύς, род. п. Διός) греков представляют также олицетворение неба, и по самому наименованию верховный бог того и другого народа является родственным с арийским небесным богом Дьяусом. Германцы также не утратили совершенно имени этого небесного бога. В позднейшей германской мифологии мы встречаем бога Циу, имя которого, несомненно, происходит от того же корня dju или div, как и имя арийского небесного бога.
Можно затем указать на сходство преданий относительно германского бога Донара с преданиями о соответствующем божестве других народов арийского племени. Индийский бог Иидра-громовержец является с теми же характерными чертами, как и германский Донар. Индра своим ашманом (молотом) побеждает злых духов, а Донар, вооруженный молотом, находится в постоянной борьбе с врагами богов и людей — великанами. Это сходство преданий, вероятно, объясняется общностью источника, который следует искать в глубине времен арийской эпохи.
К этому времени относится не только возникновение представлений об отдельных проявлениях и силах природы, как о божественных существах, но и представления человека о самом себе, о своей природе, о душе, о загробной жизни. Верования арийцев в продолжение существования души, отделившейся от мертвого тела, перенесены потомками арийцев в Европу и до сих пор можно встретить остатки этих верований в народных поверьях и обычаях.
Изменение верований вследствие исторических условий
Таким образом, связь религиозных верований германцев с преданиями арийской эпохи несомненна. Конечно, невозможно проследить ход постепенного развития религии в течение такого долгого и темного времени, какое протекло с момента отделения германцев от общей семьи. Мы должны ограничиться некоторыми, касающимися данного вопроса, общими соображениями. При этом необходимо иметь в виду внешние условия новой местности и жизни народа, от которых зависит развитие религиозных верований. Прежде всего, нужно думать, что религиозные верования германцев со времени переселения их из Азии в Европу изменились соответственно северной природе. Под влиянием суровой природы севера боги германцев, олицетворявшие различные проявления этой природы, стали более мрачными, суровыми и таинственными. Влияние северной природы особенно заметно отразилось на верованиях скандинавских германцев. Скандинавские боги не бессмертны, они постоянно должны бороться с силами мрака и в конце концов погибают в борьбе с ними. Совершенно иначе у греков, поселившихся под ясным небом Балканского полуострова, в стране с мягким климатом: у них борьба с злым началом не играет большой роли, титаны навсегда свержены в тартар, и боги живут в вечной юности. В таком же направлении влияли на развитие религиозных верований германского народа и другие условия жизни. Пришлось переживать трудное и бурное время переселения и занятия новых земель. Избыток населения и давление одного племени на другое с востока на запад привели к тому, что германцы все ближе подвигались к римским владениям и в конце концов пришли в столкновение с Римом. Таким образом, жизнь германцев в Европе требовала постоянной борьбы, поддерживала среди них воинственный дух, а это в свою очередь не оставалось без влияния на развитие религиозных верований. И, действительно, божества, первоначально олицетворявшие то или другое явление природы, постепенно проникались этим, охватившим народную жизнь, воинственным духом. Вот почему главные из них, как мы увидим далее, все имеют отношение к войне.
Известия о германском язычестве
Нужно сознаться, что сведения наши о германском язычестве даже позднейшего времени далеко недостаточны. Известно, что германцы не только заняли значительную часть материка Европы, но избыток населения должен был переправиться с берегов Северного и Балтийского морей в Скандинавию. От религии континентальных или южных германцев остались одни обломки. Наши сведения о ней весьма незначительны сравнительно с тем, что мы знаем о религии германцев северных, заселивших Скандинавию. В первом случае источники ограничиваются краткими известиями римских писателей, Цезаря и Тацита, а также позднейших летописцев (Григорий Турский, Иорнанд, Адам Бременский, Павел Диакон и пр.) и остатками язычества, сохранившимися в актах церковных соборов, в языке (название дней недели, местностей), народных поверьях и сказках. По этим данным, отрывочным и часто даже несогласным между собою, трудно восстановить германскую мифологию с достаточной полнотой. По необходимости приходится пополнять наши сведения из скандинавских саг, в которых отражаются религиозные верования северных германцев. Эти саги дали материал для целых сборников, известных под именем «Эдд» и составленных в XI-XIII века.
Рассказы Эдды записаны уже в то время, когда в Скандинавию проникло христианство. Нужно думать, что христианские воззрения повлияли на их содержание. Все это однако не мешает с известной осторожностью пользоваться сказаниями Эдды в качестве источника при характеристике южно-германского язычества. Северные германцы принадлежат к общегерманской семье, по языку, нравам и обычаям близки к своим континентальным собратьям и гораздо долее сохранили в своей жизни первобытные порядки. Быт севера в XI-XIII века во многом соответствует быту материковой Германии в VI-VIII века. Понятно, что и религиозные верования скандинавов, отразившиеся в Эдде, характерны и для континентальных германцев.
Бессмертие души
Почти у всех народов, даже в древнейшую пору их жизни, существовало представление, что душа после смерти человека продолжает свое существование, как нечто совершенно отдельное. Душа, таким образом, является как бы спутницей человека во время его жизни на земле. Но как только человек умирает, она отделяется от тела и возвращается в природу, причем или продолжает обитать на земле, или присоединяется к сонму ей подобных душ и носится в ветре. Душа, как самостоятельное существо, нуждается во всем, что необходимо для жизни человека: для вполне спокойного существования ей нужны пища и питье. Поэтому она обыкновенно принимает участие в похоронных поминках, устраиваемых в честь умершего. Все подобного рода воззрения существовали у древних германцев. Раскопки могильных холмов раскрывают перед нами обычаи, которые вытекают из подобных представлений. Так, например, эти раскопки показывают, что у древних германцев был обычай класть в могильный холм то, что было дорого и приятно человеку при его жизни: в могилах находят оружие, сосуды, различные украшения и другие предметы. Следствием того воззрения, что душа по смерти человека оставляет тело и становится самостоятельной, является довольно распространенный в Германии обычай: как только умирает человек, нужно отворить все окна и двери и таким образом дать возможность душе улететь и присоединиться к сонму подобных ей душ; опрокидывают всю мебель, из боязни, как бы душа не осталась отдыхать в доме. Оставившая тело душа имеет способность указывать людям будущее и люди заставляют ее делать это особыми песнопениями (carinina diabolica, qui supra mortuum nocturnis horis cantantur, о которых говорит Бурхард Вормсский). Пока тело покоится в доме, душа блуждает вблизи него; потому мертвеца хоронили как можно скорее, так что тело редко оставалось в доме даже на одну ночь. Как только мертвого предавали земле, душа, как дыхание, улетала в воздушное пространство, иногда же возвращалась в свое прежнее тело и жила в могиле. Часто можно было видеть, по народным поверьям, как она носится в виде пламени над своей могилой; иногда она являлась людям привидением. В последнем случае она принимала всевозможные образы и большей частью являлась в виде животных. При этом души детей являлись в образе птиц, души молодых женщин в образе лебедя, душа хитреца принимала вид лисицы. Еще в XIV столетии соборы издавали постановления против языческих обычаев судить о будущем по пению птиц или судить об удаче или неудаче, смотря по тому, какое животное попадется навстречу при выходе из дома. Иногда душа принимает образ человека и в таком виде является людям. Немецкие саги полны рассказами о таких привидениях. Убитые вставали и показывали убийц и это поверье стоит в близкой связи с обязанностью родичей мстить за смерть убитого. Душа умершего могла также принять образ человека и показать людям клады, залежи золота и серебра.
Душа иногда покидала человека и во сне, так как сон подобен смерти. Человек часто видит во сне, что к нему являются близкие и знакомые люди и вступают с ним в разговор, хотя на самом деле они находятся далеко от него. По народному представлению это объясняется тем, что душа спящего человека покидает тело, вступает в общение с душами других людей, иногда мучает их, приносит вред, иногда открывает будущее. Насколько эти представления крепко держались среди германского народа, показывает следующий старинный рассказ. Однажды одна девушка легла спать, и вот бывшие с ней ее подруги увидали, что изо рта у нее вышел красный мышонок и через окно ушел из дома. Тогда одна из подруг взяла спящую и повернула ее лицом вниз. Когда через некоторое время мышонок возвратился обратно, то никак не мог найти рта, чтобы направиться на прежнее место и, поблуждав немного около спящей, удалился навсегда, а девушка так и не проснулась, она стала мертвой (mausetodt). Иногда душа умершего или даже живого человека являлась к другому во время сна и давала себя чувствовать как нечто тяжелое, давящее. Вера в такое свойство душ, которые человеку являются во сне и давят его, была распространена среди всех германских племен, и до нас дошли имена, которые давал народ таким душам в разных концах Германии (Alp, Mare, Trut и др.). Наиболее распространенным было имя Маrе, которое сохранялось до наших дней в слове кошмар (calcare — давить и mare), которым обыкновенно обозначают тяжелый, давящий сон.
Эльфы и карлики
Итак, душа после смерти человека продолжает свое существование и, отделившись от тела, возвращается в природу. Воздух, вода, горы и равнины, леса и поля все служит местопребыванием душ умерших. С течением времени эти души, населяющие всю природу, превратились в особые существа и по всей Германии известны под именем эльфов. Эти существа, являются в германской мифологии олицетворением мелких сил природы, невидимо и незаметно действующих. Они имеют близкое отношение к людям, доброжелательны к ним, помогают им в работе, дают добрые советы и приносят драгоценные подарки. Такими существами, по представлеиию германцев, переполнена вся вселенная — воздух, земля и все, что на ней находится: деревья, горы, вода и огонь. Они составляют свой особый мир и часто имеют своего короля. Народная фантазия различает среди этих существ особый мир светлых эльфов и особый мир черных карликов. Светлые эльфы собираются в лунные ночи и веселятся на зеленых лужайках. Добрые водяные эльфы (никсы) обитают в ручьях; были и свои покровители домашнего очага (кобольды). Карлики маленького роста, часто меньше пальца, но в то же время являются они в образе старика с длинной седой бородой; голова их слишком велика сравнительно со всей фигурой и покрыта остроконечной шапкой, а вместо обыкновенных ног у них часто бывают гусиные лапы. Черные карлики живут внутри земли, обыкновенное их местопребывание в горах, и там у них свое царство, причем власть и образ жизни королей этого царства рисуется в чертах, какими полна была жизнь германского конунга времен переселения народов. По ночам карлики уходят из своего обыкновенного местопребывания, но при первой утренней заре должны вернуться в горы; кого из них застанет дневной свет, тот обращается в камень. Это поверье указывает на то, что карлики когда-то были просто души умерших, для которых ночные часы были обыкновенным временем странствования. Живя внутри гор, карлики добывают металлы, искусны в их обработке, вообще сведущи в разных ремеслах: к ним обращаются, когда нужно что-нибудь сковать или построить.
Демоны
Наряду с этими мелкими существами, которыми полна была природа, народная фантазия создала еще целый разряд существ, так называемых демонов. Происхождение демонов совершенно иное, чем происхождение эльфов: они не имеют ничего общего с верой в загробное существование души. Происхождение их коренится в самой природе, перед которой человек чувствовал себя бессильным. Первоначально они, как олицетворение элементарных сил природы, сами почитались за богов. По мере того, как жизнь усложнялась и духовная сторона занимала в ней видное место, эти олицетворения элементарных сил отступили на второй план. На их место появились новые боги, в которых природа и духовный элемент соединились в равной мере. Можно, например, указать следы того положения, которое занимали великаны в отдаленные времена. В северной мифологии они называются искони рожденными, так как они родились раньше существования мира и прежде всех других существ. Они обладают особенными качествами, как, например, мудростью, знанием тех отдаленных времен, когда все вещи получили начало. Этим существам приписывается громадный рост, вообще большие размеры и страшная сила, что вполне соответствует олицетворению элементарных сил природы, перед которыми человек чувствовал себя ничтожным. Они то имеют образ людей и представляются великанами, то принимают вид страшных животных (змея-дракона, волка; в северной мифологии — змея Иормундгардр, которую боги бросили в море, где она и обвила своими кольцами весь людской мир; волк Фенрис, которого связали боги). Демоны являлись олицетворением элементарных сил природы, так что одни из них царствовали над водой, другие проявляли свою силу в воздухе и смотря потому, какие элементы преобладают в той или другой местности, возникали различные образы демонов, великанов или чудовищ. Наиболее распространенными были демоны ветра, силу и проявление которого всюду приходилось чувствовать. Если поднималась буря и дул сильный ветер, то все это производило, по представлению народа, существо, обладающее страшной силой, демон в образе великана. Такое представление уживалось наряду с другим, более древним, но которому ветер происходил от движения душ, носившихся в воздухе. В тех местах Германии, где много воды, особенно в скверной ее части, по берегу моря, народная фантазия создала особых демонов воды, водяных в образе чудовищ-драконов или страшных великанов. В древнейшей германской (англосаксонской) эпической поэме Беовульф, названной так по имени главного героя, рассказывается о борьбе героя с страшным чудовищем Гренделем и с опустошавшим страну драконом. Грендель царствует над морем, он живет с своей матерью в роскошном дворце, он называется «eoton» (великаны обыкновенно носят название «thrs» или «eoton»). Как Грендель, так и его мать имеют стальные когти на лапах, которые им заменяют руки. Над жилищем Гренделя высоко поднимаются волны, ветер производит страшную бурю: во всем этом проявляется сила чудовища. В северной мифологии особенно много сказаний о таких демонах воды, а в песнях Эдды часто встречаются великаны холода и снега. Были еще особые великаны гор и, но народному поверью, самые горы не что иное, как окаменевшие великаны. Все эти демонические существа, по северным сказаниям, составляют особое царство Иотунгейм (припомним название, обычное для великанов eoton, jotunn), которое лежит где-то далеко на севере. По северным сагам племя великанов существовало еще до начала мира, и первый из них, Имир, произошел из льда ядовитого потока. Злые по своей природе, великаны являются самыми заклятыми врагами богов и людей. Борьба между ними и богами выступает в северной мифологии на первый план и тем придает ей трагический характер. Несомненно, что и среди южных германцев существовало подобное представление о демонах, и недаром народная фантазия рисовала их в виде каких-то страшных чудовищ, недаром народная поэма англосаксов прославляла героя Беовульфа за его победы над страшным Гренделем. Так, великаны гоняются за луной и солнцем, стараясь похитить с неба благодетельные для человека светила. До сих пор существуете поверье, что волк или дракон похищает солнце всякий раз, когда происходит солнечное затмение. Существовал обычай, против которого вооружалось духовенство, — поднимать шум, когда происходило солнечное или лунное затмение, с целью перепугать и прогнать чудовище, которое скрывало светило от людей.
Дуализм мировоззрения
Представления о великанах являются в германской мифологии олицетворением стихийных, преимущественно разрушительных сил природы. С другой стороны, благодетельные силы природы, как уже сказано, почитались германцами, как особые высшие существа, на которые человек взирал с благоговением. Таким образом, весь мир существ распадается на две части: с одной стороны действуют силы злые, разрушительные, враждебные человечеству, с другой — силы добрые, расположенные к людям. Это представление о двойственности мировых сил (дуализм) присуще всем германцам, так как в основах своих относится к общеарийской эпохе, но особенно резко оно проявляется в верованиях северных германцев. Там это дуалистическое мировоззрение прежде всего обнаруживается в самом представлении о происхождении вселенной, как оно раскрывается нам по первой песне Эдды — Волуспе. Вначале, рассказывается там, не было ничего, кроме зияющей бездны. На севере ее лежал мир мрака и холода — Нифльгейм. Из находящегося там источника вытекали двенадцать потоков, воды которых обращались в лед.
На юге находился мир огня — Муспельгейм; из него вылетали искры и, расплавляя лед северных потоков, давали ему жизнь. Так произошел на свет родоначальник всех великанов — Имир. Вместе с Имиром появилась корова Audhumbla, из вымени которой текли четыре молочных потока. Она родила существо огромного роста и страшной силы, по имени Бури. Его сын Бор взял себе в жены дочь великана и имел от нее трех сыновей: Одина, Вили и Ве. Братья убили великана Имира и создали из его мяса землю, из костей — горы, из крови — море, из черепа — небо, а из мозга — густые облака. Они взяли летевшие из Муспельгейма искры и, обратив их в звезды, прикрепили на небесном своде. В защиту от великанов Один создал из бровей Имира замок Мидгард и назначил его для жилища людям. Первых людей, мужчину и женщину (Аска и Эмблу), братья создали из ясени и ольхи. Они же произвели на свет карликов. Так произошла вселенная. Она распадалась на девять миров, и все они соединялись корнем, стволом и вершиной огромного ясеня Иггдразила.
Таким образом, в самом мифе о происхождении вселенной лежит идея двойственности мировых сил: вселенная произошла от взаимодействия мира мрака и мира света. Светлое начало одерживает верх над порождением мрака — великаном Имиром, и светлые боги с Одином во главе являются властителями вселенной.
Асы и Ваны
Светлые боги, представители доброго начала, составляют в северной мифологии особую группу и носят название Асов. Этой группе богов-асов противополагается другая семья богов — Ваны. Асы и Ваны вели между собой борьбу, которая окончилась мирным договором; это дает возможность думать, что Асы и Ваны представители культов различных племен, которые после долгой борьбы слились воедино. Подобной стройной системы, в которую сведены в песнях Эдды скандинавские боги, мы не находим у южных германцев, хотя они, по-видимому, называли своих богов тоже Асами.
Циу — бог неба
Но какое божество пользовалось у них наибольшим почитанием и было главным божеством? Между тем как в северной мифологии Один занимает первое место среди богов, на континенте Европы Водан не скоро занял подобное положение, да и впоследствии не у всех южных германцев он пользовался значением главного божества. Несомненно, что в древнейшие времена и, может быть, еще в первые века христианства главным божеством всех южных германцев был бог ясного неба. Раньше уже было сказано, что у всех арийских народов мы находили поклонение божеству, имя которого восходит к общему корню div = светить. Таким образом вид ясного неба послужил основанием для создания особого мифического образа и для германцев, и это древнейшее германское божество на континенте у одних германских племен почиталось под именем бога Циу (свевы потому назывались Ciuvarii), у других под иными названиями (Er — у баваров, Heru и Saxnot — у саксов).
Циу — бог войны
Но затем мало-помалу германцы забыли, что бог Циу — властитель ясного неба, и вместо того стали его почитать, как бога войны. Эта перемена вполне согласуется с характером германского быта, так как война в силу обстоятельств сделалась главным и даже любимым их занятием. Поэтому и римские писатели (Тацит), применяя к германским богам названия своих собственных богов, отождествили бога Циу с Марсом. Вследствие того же многие германские племена по Рейну, в верхней и северной Германии второй день недели — вториик, dies Martis называли по имени бога Циу (Ziestag, Erestag, северный Tirsdag, англосакс. Tuesday). В северной мифологии Tyr (Ziu) не только бог неба, воздуха и дождя, но и главным образом бог войны, а потому меч стал главным его орудием, при помощи которого он поражает своих врагов — силы мрака. По той же причине некоторые германские племена (квады, напр.) почитали бога Циу под видом обнаженного меча. Нельзя не обратить внимания на одну особенность, которой наделяет Циу северная мифология — он изображается с одной рукой — и эта особенность напоминает, что Циу собственно бог неба: заменивший его впоследствии в этом отношении бог Водан (Один) изображается в северной мифологии с одним глазом, а этот глаз есть олицетворение солнца — единственного светила на дневном небе.
Водан
Мало-помалу, среди некоторых германских племен выдвинулось на первый план другое божество — Водан, так что поклонение ему затмевает собой поклонение богу Циу. Это новое божество выделилось также из представления о боге ясного неба. Как бог ясного неба, Циу был сначала богом воздуха и всех явлений, которые в нем происходят, но затем воздушные проявления выделились из свойств Циу и олицетворением всюду проникающего воздуха явился бог Водан (от древне-верхне-немецкого watan = durchwehen, durchdringen). Такое божество, царящее над воздухом, знали все германские племена, но только у многих из них оно так и осталось низшим божеством (демоном воздуха), тогда как у некоторых Водан занял положение верховного бога и стал пользоваться особым поклонением. Водану особенно усердно поклонялись в северной Германии — среди лангобардов, франков, саксов (лангоб. Gwodan, фран. Godan). Отсюда уже культ Водана распространился далее на север, в Данию и Скандинавию. В северной мифологии Водан (Один) является верховным богом, отцом богов и людей и творцом всего существующего (Allvater). Но такое положение Водан (Один) занял только по верованиям высших классов и оно отразилось в поэзии скальдов, между тем как масса народа продолжала главным образом поклоняться тем богам, которые и раньше пользовались особым почитанием — Фрейру (тот же Циу) и Тору.
Римские писатели, сравнивая Водана с своими богами, нашли возможным называть его Меркурием и указание Тацита, что германцы более всего почитают Меркурия, по-видимому, должно относиться к племена северной Германии, где преимущественно и получил развитие культ Водана. Павел Диакон, лангобардский историк времени Карла Великого, прямо говорит, что Меркурий Тацита и есть Водан: «Водан, которого с прибавкой буквы называют Гводан и есть тот самый бог, который у римлян называется Меркурием». В чем же заключалось сходство между Меркурием и Воданом, побудившее римских писателей называть последнего именем первого?
Водан — бог культуры
Меркурий был покровителем всякого рода успехов в области культуры. Между тем, значительные успехи в этом отношении были достигнуты германскими племенами на нижнем Рейне вследствие частых сношений с римлянами. Так, у германцев появляются римские названия дней недели, хотя и измененные на германский лад, названия месяцев. Затем ими был заимствован и приспособлен к своим целям римский алфавит. Вместе с распространением римской культуры среди германских племен за Рейном и стали воздавать особое поклонение Водану, как представителю этой новой культуры. Эта сторона природы Водана с особенной силой выступает в Скандинавии, куда перешел культ этого бога из северо-западной Германии. В северных сагах он рисуется богом мудрости, всякого рода знания и поэтического воодушевления: он принес Асам тот напиток, от которого зависит поэтическое дарование, он изобрел буквы — «руны», служившие символом мудрости. Потому и сам Водан, изобретатель этих таинственных знаков, представляется великим волшебником и обладателем многих волшебных предметов, которыми он дарит своих любимцев (меч, доставляющий победу, шапка-невидимка, плащ-самолет, волшебное кольцо).
Водан — бог воздуха
Но не следует забывать, что по своей природе Водан был божеством, которое проявляется в воздухе. Души умерших, по верованиям народа, отделившись от тела, продолжают свое существование, пребывая в воздухе: там они с шумом носятся целыми толпами. Водан, как бог воздуха, был, конечно, властителем этого сонма душ и часто носился в воздухе во главе их. Если поднимались зимние вихри, то у германцев при этом являлось представление о «неистовой дружине» (Wütendes Heer) Водана, с которой он несется по воздуху. В Мекленбурге обыкновенно говорят, когда слышат шум ветра, думая, что это несется неистовая дружина Водана: «der Woode thüt». В других местах при этом возникало представление о Водане, как о диком охотнике (wilde Jagd), который гонится за своей жертвой. В Австрии, например, создалось представление, что Водан (Wotn) охотится, носясь по воздуху на белом коне, закутавшись в плащ и надвинув широкую шляпу на голову.
Водан — бог плодородия
Ветер приносит с собой плодородие: много ветра, много и плодов (viel Wind, viel Obst), говорит крестьянская примета, бог а потому от бога ветра — Водана зависит плодородие. Вот почему повсюду в Германии оставляют на поле сноп, который должен принадлежать Водану или сопровождающим его на охоте псам. В северной Германии оставляют последний колос «Водану для его лошади». Это поклонение Водану, как богу плодородия, следует отнести к тому давнему времени, когда германцы стали заниматься земледелием.
Водан — бог войны
Бушевание ветра послужило для северных поэтов образом, которым они пользовались при изображении битв. Точно также и Водан, бог воздуха и ветра, обратился в верованиях германцев в бога войны и битвы. Трудно сказать, когда именно началось поклонению Водану, как богу войны, но, по всей вероятности, начало его надо отнести ко времени около Рождества Христова, когда началась продолжительная и упорная борьба между римлянами и германцами. Водан (der Wütende = неистовый) олицетворял ярость и возбуждение сражающихся. Водан, говорит Адам Бременский, это — сама ярость, он ведет войны и дает людям мужество против неприятелей. Эти черты Бодана — бога войны, раздавателя побед — должны были приобрести особенное значение у тех северо-западных германских племен, которым приходилось вести постоянную борьбу. У Павла Диакона сохранился рассказ, цель которого разъяснить, откуда лангобарды получили свое название. Но для нас этот рассказ имеет другое значение. Он показывает, как твердо верили германцы в то, что только Водан может даровать победу. Занимавшее Лангобардию племя, рассказывает Павел Диакон, называлось winiles; оно воевало с вандалами. Последние стали молить Водана о победе, и бог ответил, что он даст победу той из воюющих сторон, которую увидит первой на поле битвы при восходе солнца. Царица племени winiles с своей стороны обратилась с мольбой к богине Фрее, жене Водана, и просила у ней победы для своего народа. Тогда Фрея посоветовала ей поступить следующим образом. Все женщины ее племени должны привязать свои длинные волосы к подбородку на подобие бороды и на рассвете стать на поле битвы так, чтобы Водан увидал их с востока, куда он обыкновенно смотрит утром из окна своего дворца. Совет был принят, и когда на рассвете Водан заметил толпу людей с длинными бородами, то воскликнул: кто эти длиннобородые? Фрея воспользовалась этим восклицанием своего супруга и убедила его, что теперь он уже не может отказать в победе тем, кого он как бы усыновил, дав такое прозвание. Winiles одолели своих врагов и с тех пор стали называться лангобардами.
Водан — бог мертвых
Водан считался даже богом мертвых. Душа человека после его смерти продолжала, по верованиям древних германцев, свое существование и сонмы таких душ носились в воздухе, а бог воздуха, Водан, предводительствовал ими во время их воздушных странствований. Среди южных германцев поклонение Водану, как богу мертвых, не получило такого полного развития, какое нашло оно в северных сагах. Там Водан (Один) не только господствует над мертвыми, но и распоряжается над жизнью и смертью людей. «Отправиться к Одину» на севере обычное выражение, заменяющее слово «умереть», и там он, между прочим, носит название walvater т.е. отца мертвых. Как бог кровавой битвы, он выбирает свои жертвы среди сражающихся и посылает за ними своих служительниц — валькирий. Вместе с тем, в северных сагах создалось наиболее законченное представление о царстве мертвых, где владычествует Один.
Валгалла
Там это царство представляется в виде обширных чертогов Одина — Валгаллы, куда попадали только храбро сражавшиеся и павшие на поле битвы. При входе в Валгаллу жена Одина, Фрея, встречала героев с рогом для питья. Жизнь их на небе характеризуется теми же чертами, какими была полна жизнь всякого германца в его отечестве. В одном из сказаний младшей Эдды встречается прекрасное описание Валгаллы. В ней рассказывается, как король Швеции Гильфи, муж мудрый, отправился в Асгард испытывать мудрость Асов. Войдя в небесный чертог, Гильфи увидал три трона один над другим, и на каждом сидел человек. Сидевший на нижнем троне назывался Хар, следующий Яфнхар и последний Триди (это какая-то таинственная троица, вероятно заимствованная скандинавской мифологией из христианских представлений). Задавая им различные интересовавшие его вопросы, Гильфи, назвавшийся при входе в чертоги Ганглери, расспрашивает, между прочим, и о Валгалле.
«Тогда сказал Ганглери: ты сказал, что все мужи, которые пали от начала мира, пойдут к Одину в Валгаллу. Мне кажется, что их там будет большое множество. Тогда отвечал Хар: это правда, что ты говоришь: их там уже большое множество и будет еще больше: но кажется, что будет их слишком мало, когда придет волк. И никогда численность в Валгалле не бывает так велика, чтобы им недоставало мяса кабана.
Тогда спросил Ганглери: ест ли Один ту же пищу, что и Ейнгерии (души героев)? Хар отвечал: пищу, которая стоит на его столе, он дает двум волкам, которые называются Гери и Фреки, а сам не нуждается ни в каком кушанье; вино служит ему питьем и едой; как сказано:
Гери и Фреки питает воинственный
Славный отец войска.
Только вином живет
Славный оружием Один.
Тогда спросил Ганглери: какое питье у Ейнгериев, которым бы они могли довольствоваться? Или там пьют воду? Тогда отвечал Хар: чудно ты спрашиваешь теперь, чтобы Альфатер пригласил королей и других славных мужей и дал бы им для питья воду. Я полагаю, что те, которые приходили в Валгаллу, подумали бы, что им дорого пришлось купить напиток из воды после того, как они претерпели раны и смертельную боль. Но много другого я могу тебе о том рассказать. Коза, которая называется Хейбрун, стоит над Валгаллой и пасется на ветвях прославленная дерева, которое называется Лэрад, и из ее вымени течет так много молока, что оно ежедневно наполняет большой сосуд, из которого Ейнгерии пьют досыта. Тогда Ганглери сказал: отличная эта коза и превосходное, должно быть, дерево, на котором она пасется. Тогда возразил Хар: еще замечательнее олень Эйктирнир, который стоит в Валгалле и обгладывает ветки того самого дерева; а с его рогов падает так много капель, что они текут в Хвергельмир, а оттуда вытекают реки, они окружают владения Асов.
Тогда сказал Ганглери: удивительные вещи ты рассказываешь! Валгалла должна быть ужасно большим домом, и страшная давка должна быть перед ее дверями. Тогда возразил Хар: почему ты не спросил, сколько дверей в Валгалле и какой величины? Когда ты об этом услышишь, то сознаешь, что было бы удивительно, если бы не мог всякий войти и выйти, когда захочет. Вот, послушай, как говорится в Гримнисмаль:
Пятьсот сорок дверей
Знаю я в Валгалле;
Восемь тысяч Ейнгериев выходят из комнат,
Когда дело идет о том, чтобы защититься от волка.
Тогда сказал Ганглери: огромная толпа в Валгалле и надо думать, что Один сильный владыка, если повелевает такими большими войсками. A чем занимаются Ейнгерии, когда не пируют? Хар отвечал: всякое утро, как только оденутся, вооружаются, идут на двор и сражаются друг с другом, и нападают друг на друга. Вот как они проводят время. А как наступает время обеда, идут они в Валгаллу, садятся за пиршественный стол; об этом говорится так:
Ейнгерии в чертогах Одина
Сражаются день за днем;
Они решают споры и возвращаются с битв
Чтобы пить пиво с Асами.
Тогда они мирно сидят вместе.
Водан — бог неба
Среди некоторых племен на северо-западе Германии, Водан, занявший у них первенствующее положение, как бог новой жизни и новой культуры, получил там еще новое значение и ему стали поклоняться как богу неба. Припомним рассказ Павла Диакона о том, откуда лангобарды получили свое название. Там между прочим говорится, что Гводан каждое утро из своих чертогов глядит в окно, обращенное на восток — это олицетворение утреннего неба, которое на востоке озаряется светом. В северных сагах Один, как бог неба и солнца, получил значение верховного бога, творца мира и людей, отца всех богов — там он Allvater, т.е. отец всего существующего.
Его внешний облик
Что касается до внешнего облика, каким представляли себе германцы Водана, то он обрисовывается со всею полнотою и ясностью в северной мифологии, и мы можем его оттуда заимствовать, полагая, что в общем он будет соответствовать тому представлению, которое имели о нем германцы. Прежде всего, как бог войны, который сам принимает участие в битве, Один представлялся в полном вооружении: он сидит на статном боевом коне, вооружен копьем и мечом, на нем шлем и латы. Шлем бога сделан из чистого золота: он представлял солнце на чистом небе. Так как Один был богом неба, то этим объясняется и другая особенность его внешнего облика: у него только один глаз. Один пришел однажды к источнику великана Мимира, в котором была скрыта мудрость и знание будущего, и хотел отведать из него питья, чтобы увеличить свои сведения. Но ради этого ему пришлось отдать один свой глаз в залог великану. Заложенный великану глаз есть не что иное, как солнце. Как бог неба, Один одет в широкий голубой плащ, соответствующий ясному небу, а иногда он закрывает свое лицо широкой шляпой, надвигая ее низко на лоб. Здесь, очевидно, кроется указание на тот случай, когда небо бывает покрыто тучами. Один и живет высоко над землею, в одном из девяти миров, в Асгарде, и занимает в Валгалле самое высокое место, откуда обозревает всю вселенную. На плечах бога сидят два ворона, Хугин и Мунин (мысль и воспоминание), которые шепчут ему на ухо все, о чем узнают, летая в течение дня.
Донар
Из представления о верховном властелине неба, какое сложилось еще у арийцев в их прародине и какое германцы принесли с собою на новые места своего поселения, выделилась у них способность этого бога производить гром на небе и метать молнию и эту способность германцы приписали новому божеству, которое они называли Донаром (Donner — гром; сканд. Тор). Если заглянуть в мифологию греков и римлян, то там гром и молния — явления, олицетворением которых был Донар, остались за верховными божествами неба — Зевсом и Юпитером. Следы поклонения этому бога грома и молнии можно встретить почти у всех германских племен. Так, например, четвертый день недели (четверг), называвшийся у римлян днем Юпитера, почти у всех германских племен назывался именем бога Донара (врхн. Donarestag, ниж. нем. — Donresdach, у фризов — Thunresdey, англосакс. — Thunoresday, норв. — Thόrsdag). Далее, на основании целого ряда свидетельств мы можем заключить, что именно четвертый день недели у германцев был посвящен Донару, что этот день был праздничный, когда нельзя было приниматься ни за какое дело. Этому богу германцы приносили особенно усердно жертвы, и время, предназначенное для жертвоприношений, совпадало с маем месяцем. Все это показывает, что бог Донар имел важное значение в жизни германцев. Впоследствии, когда между германцами распространилось христианство, представители духовенства никак не могли искоренить обычаи, которые являлись остатками культа Донара. Даже до сих пор во многих местах Германии существует поверье, что не следует ничего делать в четверг: нельзя срубить дерево, вывезти навоз в поле или сесть за пряжу. Поклонение Донару, как особому богу грома, существовало уже во времена Тацита: римский историк, перечисляя богов, которым поклонялись германцы, наряду с Марсом и Меркурием называет Геркулеса. Поводом к такому сближению между Геркулесом и богом Донаром послужило, по всей вероятности, то, что Донар представлялся обладающим необыкновенной силой и вооруженным палицей, как и греческий полубог. Ему, по словам Тацита, приносились в жертву животные, как это делалось в честь Марса-Циу. Адам Бременский говорит, что шведы совершали жертвоприношения в честь Тора всякий раз, как угрожал мор или голод. По всей рейнской области в надписях находят имя Геркулеса, под которым конечно разумеется германское божество; там это имя встречается с разными эпитетами и, между прочим, эти надписи называют нам «бородатого Геркулеса» (Gercules barbatus).
Его внешний облик
Таким образом уже из приведенных свидетельств очевидно, что германцы и Донара представляли себе в виде человека с бородой, вооруженного палицей. В северной мифологии облик Донара, как и образ Водана, рисуется с большей полнотой и соответственно тем явлениям, которые он олицетворял. Главная особенность его та, что он имел рыжую бороду, и эта особенность характерна для бога молнии. Характерно и то, что Тор один из всех богов имел колесницу (другие ездили верхом), запряженную козлами. Молот Миольнир (молния) составляет главное оружие Тора, хотя иногда он бывает вооружен просто палицей. На руках у него надеты железные перчатки, ими он бросает молнию и без них ему нельзя обойтись, когда он берется за рукоятку молота. Есть у Тора и свое сокровище, — это его чудесный пояс, от которого прибавляется у него силы на половину.
Донар — Тор
В северной мифологии, даже в наиболее древних сагах, бог Донар называется сыном Водана, но по верованиям германцев, которые не успели выработать стройной системы богов, подобной скандинавским «Асам» или греческим «Олимпийцам», мы не можем найти и следов каких-либо родственных отношений между Донаром и Воданом. Вообще нужно сказать, что представление о боге Донаре (Торе) и его проявлениях в северных сагах получило более полное развитие, может быть потому, что в Скандинавии это выделившееся из природы небесного бога божество было самым любимым богом народной массы. Как бог грозы, олицетворявший собою благодетельную сторону этого явления, очищающего воздух и оплодотворяющего землю, Донар сделался на севере самым желанными богом простого народа, другом и защитником богов и людей. Он считается там богом плодородия и, как сын земли, особенно охраняет свою мать и возделывающих землю крестьян и рабов. В скандинавской мифологии даже сохранилось представление, что по смерти рабов, главное занятие которых составляло земледелие, их души отходили в царство бога грозы. Так как молот Тора, символ молнии, освящал все своим прикосновением, то им обыкновенно определялись границы владений и межи полей. Вообще Тор, в противоположность Одину, был богом более мирного характера; под его покровительством находилась семейная жизнь и весь общественный строй, он был богом брака и супружеской жизни.
Тор и великаны
Кроме того, в северной мифологии Донару-Тору приписывается особого рода деятельность: как благодетельный бог, друг богов и людей, он является защитником тех и других против злых враждебных сил. Все мифы, сюда относящиеся, чисто скандинавского происхождения, и нет никаких следов, которые могли бы нам указать на существование подобных сказаний среди южных германцев. Но вместе с тем, эти подвиги Тора вполне соответствуют божеству, олицетворяющему благодетельные силы природы, дополняют образ бога-благодетеля, каким его представляли себе, несомненно, все германцы, По скандинавским мифам Тор на небе главный боец против злых сил, враждебных как богам, так и людям. Он является опасным врагом и победителем великанов, а его молот страшным оружием, против которого ничего не могут поделать силы мрака. Великан Трим украл однажды у Тора молот, и миру грозила страшная опасность, так как нечем было поражать вредный род великанов. Однако хитростью Тору удалось получить его обратно, и он отплатил великанам, уничтожив весь их род. Это выражение Эдды, очевидно, преувеличено, так как великаны далеко не все были уничтожены и при конце мира выступают против светлых богов. Для истребления великанов Тор совершает свои путешествия на восток и там ведет с ними борьбу. Как бог земледелия и плодородия, он главным образом борется с великанами гор. Тяжела для него эта борьба, великаны сильны, громадны и искусны в волшебстве, так что иногда приходится подвергаться большим опасностям. Вот что случилось с ним однажды, во время одного из его путешествий на восток.
Отправившись в Иотунгейм, страну великанов, в сопровождении бога Локи и еще двух спутников, Тор переплыл море и сошел на землю. Отойдя немного от берега, они пришли в большой лес, через который пришлось идти целый день, пока не стемнело. Тогда путники стали искать ночлега и нашли довольно поместительную хижину с широкими входами. В полночь произошло сильное землетрясение, пол дрожал под ногами и вся хижина колебалась. Тор встал и, взяв на всякий случай молот в руки, сел у двери, а его спутники остались внутри хижины. Всю ночь слышался сильный шум. Когда настал день, Тор вышел наружу и увидал человека огромного роста, который спал неподалеку от него и издавал сильный храп. Он понял, что за шум слышался ночью, и из опасения надел свой чудесный пояс, отчего удвоились его силы. Но, говорит Эдда, в первый раз он не осмелился убить великана молотом, до того он ему показался страшным. Между тем великан проснулся, быстро встал и на вопрос Тора об имени, назвался Скримиром. «А мне не нужно, сказал он, спрашивать тебя об имени. Я знаю, что ты Ас-Тор. Но куда затащил ты мою перчатку»? При этом великан протянул руку и поднял свою перчатку. Только теперь Тор понял, что в этой перчатке ему пришлось провести ночь. Скримир попросил у Тора позволения сопутствовать ему и предложил ему сложить провизию вместе, на что Тор согласился. Великан связал всю еду в один узел и взвалил его себе на спину. Шли они целый день и только к ночи расположились ночевать под могучим дубом. Скримир велел Тору взять узел и приготовить ужин, а сам заснул и сильно захрапел. Тор долго трудился над узлом и все-таки не мог развязать его. Это разгневало бога, он схватил молот, подошел к Скримиру и ударил его в голову. Но великан почти и не почувствовал удара и, проснувшись, только спросил Тора, не упал ли ему на голову лист с дерева, да поинтересовался узнать, как им пришлось закусить и готовы ли они теперь идти на покой. Путники расположились под другим дубом, но заснуть побоялись. В полночь снова раздался по лесу храп великана. Тор поспешил к нему и, сильно размахнувшись молотом, ударил его в самое темя, так что конец молота глубоко вошел в голову. Но и второй удар не причинил вреда великану. Проснувшись, он только спросил, не упал ли ему на голову желудь. Тор снова отошел к своему дубу и решил подождать, пока Скримир крепко заснет, чтобы в третий раз поразить его насмерть. Как только раздался храп, Тор подошел к великану и, взмахнув из всех сил молотом, попал великану в висок — молот ушел по рукоятку. Однако и тут ожидания Тора не оправдались: великан остался невредим и, проснувшись, только спросил, не сидят ли над ним на дереве птицы. «Когда я проснулся, сказал он, мне как будто что упало на голову с дерева». Между тем настало утро, и Скримиру пришлось расстаться с своими спутниками: его дорога лежала на север, а Тор продолжал свой путь на восток. Впоследствии оказалось, что Скримир был не кто иной как великан Утгардлока, который околдовал Тора, чтобы запугать его. Тор думал, что наносит ему удары молотом, между тем как в действительности рубил по скале.
Богини
Подобно тому, как все германские боги вышли из представления о верховном боге ясного неба, так все богини развились из представления о матери-земле. В древнейшие времена, несомненно, почитали землю, как богиню, которая весной проходит по стране и одевает новой зеленью поля и рощи; затем, поклонялись ей, как богине, принимающей в свое царство тела умерших. Впоследствии такая богиня была известна под разными именами среди отдельных племен Германии.
Нерта
Так Тацит сообщал о почитании некоторыми германскими племенами (в нынешней Шлезвиг-Голштинии) матери-земли под именами Нерты. В священной роще, на острове, стояла колесница, посвященная богине; в известное время в нее впрягали коров, и куда они заезжали, там наступали самые праздничные и радостные дни. Празднества, происходившие в честь Нерты, имеют большое сходство с торжественными процессиями, какие совершались на скандинавском севере, в Упсале, во время праздника богини Фреи, которая выделилась точно также из представления о матери-земле и почиталась как богиня весны, а также любви и красоты. Несомненно, что торжества, которые происходили в известное время в честь Нерты среди некоторых племен континентальных германцев или в честь Фреи в Упсале, были выражением радости по поводу пробуждения земли весной к новой жизни. Даже до сих пор сохранились среди народа обычаи, связанные с празднованием весеннего пробуждения жизни на земле. Таков обычай украшать дома зелеными деревьями в известные дни, первого мая, в Троицын день или 23 июня. Сюда же относится обычай выбирать «майского короля» или «майскую королеву». Вот что рассказывается о нидерландском обычае XII столетия: во время праздника Пасхи или Пятидесятницы священники и прочие церковнослужители избирали «королевой» жену какого-либо священника, наряжали ее в пурпуровую одежду с диадемой на голове, помещали на возвышенном месте и, обступив ее, в течение целого дня воспевали под аккомпанемент тимпанов и других музыкальных инструментов, так что как бы обращались к идолопоклонству и поклонялись ей, как идолу. Часть свевов, по свидетельству Тацита, почитала богиню Изиду, которая была, вероятно, тоже богиня земли и плодородия, как и Нерта.
Фригга
В других местах Германии Фрея почиталась под именем Фригги. Поклонение Фрее-Фригге совершалось особенно среди тех племен северной Германии, у которых Водан занял положение главного божества, так что там она являлась супругой Водана (сказание Павла Диакона о происхождении имени лангобардов). Она, подобно своему супругу, носится в вихре с своими псами, и время ее путешествий совпадает с рождественскими днями. Вместе с тем она является покровительницей домашних работ, особенно покровительствует тем, кто занимается пряжей. Такою же является Фригга не только в северной Германии, где началось поклонение этой богине, но и в Скандинавии, куда оно перешло. Там она почиталась также как богиня плодородия и богиня брака.
Богиня смерти
Земля принимает в себя тела умерших, потому и богиня земли должна быть властительницей мертвых, богиней смерти. Такая богиня существовала среди всех племен Германии, хотя и под различными именами. Она соответствует скандинавской богине смерти Гель и таким образом служит как бы дополнением к богу воздуха и ветра, который вместе с тем являлся богом мертвых. Несомненно, что среди племен северной Германии такой богиней смерти почиталась Фригга, а у других богиня смерти носила иные имена. Под именем Гольды почиталась богиня смерти у племен средней Германии (особенно в области древних хаттов и турингов), и что эта богиня тождественна с Фриггой, видно из следующих слов Бурхарда Вормсского: «есть какое-то божество женского рода, которое людская глупость называет Фригга-Гольда». Эта Гольда, по народному поверью, и есть настоящая богиня смерти, которую окружают души умерших, так что с ними она носится по воздуху. Она живет в пруде, у источника или в горах, где обыкновенно обитают души умерших. Между тем как Гольда была известна в средней Германии, в верхней ее части та же богиня почиталась под именем Перхты или Берты.
Норны
Души умерших обладали свойством открывать будущее, и вот отсюда среди германцев выработалось представление о каких-то божественных существах, во власти которых находится судьба каждого человека (древне-в. нем. wurt, англос. vyrd, сканд. Urdr = судьба). В северной мифологии богини судьбы называются норнами, и из них три носят такие имена: Урдр (прошедшее), Верданди (настоящее) и Скульд (будущее). Соответственно дуалистическому воззрению, которое проходит через всю скандинавскую мифологию, и норны неодинаковы по своей природе. Добрые норны, светлого происхождения, создают счастье, а если некоторые люди впадают в несчастие, это вина злых норн.
Бальдер
Таковы были религиозные верования германцев, насколько их можно восстановить по дошедшим до нас известиям. Опять приходится упомянуть, что верования скандинавских германцев, насколько мы узнаем их из саг, оказываются более цельными и получили полное, всестороннее развитие. Их боги, подобно греческим Олимпийцам, составляют отдельную семью, и эта семья довольно многочисленна, так что богов у северных германцев гораздо больше, чем у их южных собратьев. Боги эти рисуются со всеми страстями и слабостями людей, живут в своих дворцах, забавляются пирами и играми, так что антропоморфизм играет в религии северных германцев такую же роль, как и в религии греков. Кроме того, северная мифология разъясняет нам такие вопросы, ответов на которые мы напрасно стали бы искать в остатках религиозных верований южных германцев. Таковы, например, вопросы о начале мира и его конечной судьбе. Раньше было приведено северное сказание о том, как произошел мир, теперь можно привести другой северный миф, где говорится о конце мира, судьбе богов и людей. В судьбе мира важную роль играют два бога северной мифологии, которые оба — Бальдер и Локи — принадлежат к семье Асов. Среди светлых богов-Асов Бальдер, считавшийся сыном Одина, занимает совершенно особенное положение. Между тем как все почти скандинавские боги рисуются более или менее мрачными красками и на всех лежит отпечаток суровости, Бальдер не только красив лицом, но и самый кроткий и милостивый из всех богов. Одно из сказаний младшей Эдды в таких словах говорит об этом боге: «о нем можно сказать только доброе; он самый добрый и все его хвалят. Он так прекрасен лицом и светел, что от него исходит свет. Есть светлая трава, которая сравнивается с бровями Бальдера и она самая блестящая из всех трав. По этому ты можешь судить о красоте его лица и тела. Он самый мудрый, самый красноречивый, самый кроткий из всех Асов. Он имеет ту особенность, что никто не может порицать его решение. Он обитает на небе в том месте, которое называется Breidablick. Там не допускается ничто нечистое». Бог Бальдер не только был любимцем всех богов, но имел важное значение для существования всего мира. По северным сагам мир может существовать и Асы будут владычествовать над этим миром только до тех пор, пока, живет Бальдер. Поэтому Асы более всего заботились о сохранении его жизни. Миф о том, как погиб Бальдер и как за его смертью последовала гибель всего мира, занимает видное место в северной мифологии. Смерть Бальдера предсказала одна древняя пророчица, которая для того проснулась в своей могиле. Предсказание пророчицы произвело сильный переполох среди богов. Мать Бальдера Фригга решилась на последнее средство, чтобы отвратить печальный конец. Она стала просить природу и все, что в ней находится, пощадить ее сына. Огонь, вода, железо, камни дали ей на это свое согласие, но богиня забыла попросить о том же одно ничтожное растение — омелу. Этой оплошностью воспользовался бог Локи, взял омелу и дал ее в руки слепому от рождения брату Бальдера — Ходуру. Когда Асы стали испытывать, насколько успешна была просьба Фригги и стали наносить Бальдеру удары различными предметами, то и слепой брат его участвовал в этом испытании и в свою очередь ударил его омелой. От этого рокового удара Бальдер потерял жизнь и сошел в преисподнюю к богине Гель. Серьезная опасность грозила со смертью Бальдера всем богам: нужно было, во что бы то ни стало, освободить его из царства богини смерти. Богиня согласилась отпустить своего пленника под условием, чтобы ей дали по слезинке каждого существа. Все в природе заплакало, чтобы доставить ей этот выкуп, только дочь одного великана не хотела пролить ни одной слезы, так что Бальдер должен был остаться в царстве мертвых. Миф о Бальдере, боге весеннего солнца, взят из жизни природы. Пока светит солнце вся природа цветет, но затем совершается поворот на зиму, дни становятся короче, и природа начинает увядать. С другой стороны за этим мифом нельзя не признать известного нравственного значения. Бальдер не только бог весеннего солнца, но и бог справедливости; и его сын, Форсети, считался богом правосудия. Потому и миф получает другой смысл: мир может прочно стоять только до тех пор, пока в нем живут правда и справедливость.
Локи
Совершенную противоположность с Бальдером составляет Локи, бог огня. Огонь по своей природе является то благодетельной, то разрушительной стихией: так и Локи раздваивается по своей природе. Он принадлежит к семье светлых богов, Асов, принимает близкое участие в их жизни, является часто их помощником и избавителем во многих затруднительных положениях, но в конце концов выступает против них и, как мы только что видели, является главным виновником смерти Бальдера и гибели всего мира. Вообще, в северной мифологии образ Локи рисуется более мрачными красками, и такие качества, как злобность, ложь и коварство, являются преобладающими в его характере.
Конец мира
Мир должен погибнуть в борьбе с злыми силами — великанами. Первоначально в основании представления о подобной борьбе лежали явления природы, особенно смена времен года с их то благоприятными для развития жизни, то неблагоприятными особенностями. Вот почему, по воззрению северных германцев, прежде чем наступить последнему моменту борьбы, когда должны потонуть боги и весь мир, прекратится благодетельная смена времен года и наступит продолжительная и суровая трехлетняя зима. Позднее это представление перенесено было от явлений природы в область духовную и здесь явилось выражением силы нравственного порядка в жизни богов. Эта нравственная окраска ярко выступает в северной мифологии. Сначала боги жили беспечально в своем светлом небесном отечестве, не обремененные никакими грехами. Они, говорит Эдда, весело играли в кости на дворе и не знали еще жажды золота. В это беспечальное время им и не грозила опасность со стороны великанов. Так продолжалось до тех пор, пока боги но запятнали своей совести всякого рода грехами. Не даром злой бог Локи, присутствуя на одном пиру богов, немилосердно бичует их проступки против нравственности. Запятнав чистую совесть, они стали слабее физически, и вот тогда выступает наружу та опасность со стороны великанов, которая в конце концов приводит к печальной развязке. Впрочем, Одину и другим светлым богам удалось отсрочить эту развязку и на время обезопасить себя от чудовищных порождений великанов. Они низвергли богиню смерти Гель во мрак преисподней, связали волка Фенриса, а огромную змею Иормундгардр бросили в море. Наконец, им удалось и родоначальника этих злых существ, бога Локи, приковать к скале, где он испытывал мучения, подобные мукам Прометея. Но не могли боги окончательно предотвратить катастрофу. Последняя наступит непременно и время ее наступления зависит от того, когда нравственность, на которой держится мир, вполне уступит место порочным наклонностям.
«Сумерки богов»
Тогда наступит конец мира и против богов выступят великаны со своими порождениями. Локи соберет вокруг себя все силы мрака. Волк Фенрис разорвет оковы, которыми его связали боги, змея, обвивающая землю, затопит ее, а с юга прибудут разрушительный силы огненного мира с Сюртуром во главе. Тогда Хеймдаль, сторож на Бифросте (мост с земли на небо — радуга) затрубит в свой рог, и боги вооружатся на последний бой. Все они станут вокруг Одина, а с ним примут участие в этой борьбе и души павших на войне героев. На равнине перед воротами Валгаллы произойдет последняя битва, где оба враждебные войска будут уничтожены. Одина пожрет волк Фенрис, Тор погибнет от яда змеи, а Фрейе должно пасть под ударами Сюртура. Тогда и земля погрузится в океан, звезды потухнут на небе и все охватит огонь, который принесут с собой сыны Муспельгейма. Наконец, когда потухнут солнце, луна и звезды, вселенная сгорит и превратится в прах, тогда наступят те сумерки, о которых, как о конечном моменте катастрофы, говорят северные песни.
Но на этом не останавливается народная фантазия: под влиянием знакомства с христианством она идет так далеко, как ни у одного языческого народа. В северных сагах говорится о возрождении вселенной. Из того пепла, в который обратился отягченный грехами мир, произойдет другой мир, новая земля, небо, и новое солнце будет светить над вселенной. Народится и новое поколение людей эфирной природы, пищей для которых будет служить утренняя роса. Место прежних богов займут новые боги, сыновья погибших. Боги обновленного мира будут жить в новой Валгалле, на том месте, где возвышался старый Асгард, посреди вечного мира и свободные от всякого греха и страстей.
Культ
В религии всякого более или менее развитого народа между почитаемыми ими богами и людьми устанавливаются известные отношения, следствием которых является молитва, жертвоприношения, изображения богов, наконец, постройка храмов, одним словом вырабатывается известного рода культ. У германцев, народа варварского, сравнительно с цивилизованным миром греков или римлян, культ не мог получить особенно широкого развития. Тацит отзывается о нем таким образом: «они (германцы) считают сообразным с величием небесных существ не держать богов заключенными в стенах и не изображать их на подобие человеческого лица; они посвящают богам леса и рощи и именами богов называют то таинственное, что созерцают, только благоговением». Выходит, что римский историк не нашел у германцев храмов, посвященных богам, не видал и изображений богов.
Жертвоприношения
Что касается до самой существенной стороны культа — жертвоприношений, то они получили большое распространение. Нужно ли было отблагодарить богов за дарованные блага или умилостивить их гнев, и в том и в другом случае лучшим средством оказывалась жертва. Поэтому относительно жертвоприношений у германцев существовали строгие и определенные правила; было установлено, из чего должна состоять жертва тому или другому богу. Геркулеса и Марса (Тора и Циу) умилостивляли принесением в жертву животных, впрочем не всех без различия, а только специально для того назначенных. Так, напр., белая лошадь, посвященная Одину, исключалась из числа животных, дозволенных для жертвоприношения. Верховному богу — Одину в жертву приносились не только животные, но и люди. По словам Тацита, германцы считали позволительным в определенные дни приносить ему человеческие жертвы. В другом месте он рассказывает о семнонах, которые собирались в освященный предками лес и там принесением в жертву человека на глазах всех справляли страшный обряд наидревнейшего времени. Обычай этот долго держался в Германии, и еще в VIII в. апостол германцев Бонифаций запрещал христианам продавать на рынке рабов, где их покупали язычники для своих жертвоприношений. Из приносимого в жертву животного сжигалось обыкновенно сердце, печень и легкое, а остальное мясо разделялось между присутствующими. Жертвенную кровь собирали в чашу и окропляли ею как народ, так и изображения богов.
Праздники
Жертвы приносились в различное время, но наиболее торжественные жертвоприношения совершались в праздничные дни. Тацит, например, упоминает, о празднествах, которые наступали в тех местностях, где появлялась колесница богини Нерты. Затем, повсюду в Германии торжественно справлялся праздник в честь умерших, и в это время по ним совершались поминки. Это был у германцев, кажется, самый главный праздник, и в дни его души умерших, по народным поверьям, свободно могли витать в воздухе. Дни этого праздника были временем, когда Гольда или Перхта пускается в странствования, а Водан носится во главе своей неистовой дружины или предается охоте. Тогда наступало лучшее время для всех, кто желал узнать будущее посредством гадания. В честь душ умерших совершали жертвоприношение и к ним обращались с просьбой, особенно о хорошем урожае. Праздник мертвых в разных концах Германии справлялся в различное время. Между тем, как в южной Германии он приходился на время от Рождества до Нового года, на севере ее (у франков) и в Скандинавии празднество совершалось в первых числах января. Другие же праздники связаны были с жизнью природы, с ее возрождением после зимнего времени. Три праздника приобрели особенно важное значение, из них первый совпадал с поворотом солнца на лето, другой с временем весеннего равноденствия, а третий с поворотом солнца на зиму. На скандинавском севере еще в XI веке справлялись все эти праздники.
Жрецы
В связи с жертвоприношениями стоит вопрос о жрецах, которые их совершали. Как посредники между богами и людьми, жрецы играли довольно важную роль в жизни германцев, хотя и не пользовались таким исключительным положением, какое занимали друиды у кельтов. Обязанности жреца в семье лежали на отце семейства, но во всех делах, касавшихся целой общины, посредником между нею и богами являлся особо избираемый жрец. В виду важности их обязанностей жрецы выделялись из народа и были подчинены особой дисциплине; так, жрецы саксов не имели права носить оружие или садиться на коня.
Гадания
Значение жрецов основывалось между прочим и на том, что они, как посредники между богами и людьми, являлись и вопрошателями высшей божественной воли посредством всякого рода гаданий. Наиболее распространенным способом узнавать будущее было гадание при помощи рун.
Руны, вырезанные на отдельных палочках, бросались на полотно, и, смотря по тому, как они ложились, составлялся ответ. Так как каждая буква носила название какого-либо лица, предмета или состояния (напр., Th = Thürs, великан; N = Noth, нужда, беда; O = Ohnmacht, бессилие), то из упавших рун и можно было составить какой-нибудь ответ. Рассказывая об этого рода гаданиях, Тацит прибавляет, что если руны давали отрицательный ответ, то вопрошавший покорялся и вторично в этот день не испытывал воли божества. Но благоприятный ответ рун не давал еще гадавшему полного удовлетворения. Нужно было проверить справедливость ответа, и в этих случаях прибегали к помощи ауспиций.
Ауспиции у германцев состояли не только в гадании по полету и крику птиц, но, как национальная особенность, практиковалось также гадание по ржанию лошадей. В священных рощах на общественный счет содержали белых лошадей, которых вовсе не употребляли в работу. Их запрягали в колесницу, и жрец, царь или просто глава общины наблюдал за их ржанием и фырканьем. «Нет предсказания, добавляет Тацит, которому бы у них доверяли больше не только среди простого народа, но и между знатными и жрецами: последние считают себя служителями богов, лошадей же этих — посвященными в их тайны».
Вот в каком виде представляется религия древних германцев. Она имеет в основании те же религиозные предания арийской эпохи, из которых развились религии других родственных народов, как греков, так италиков и славян. Германцы признавали многих богов, которые первоначально олицетворяли различные явления природы, а с течением времени стали отражать в себе и различные стороны духовной жизни. Вместе с тем выработался известный культ. Если римский историк не встретил у германцев пышности богослужения и роскошных храмов, какими была богата Греция или Рим, тем не менее существовали формы, в которых выражалась связь между германцами и их богами. Вся жизнь германца шла по воле богов, которую приходилось выпытывать всякого рода гаданиями. Эти религиозные верования, развившиеся веками, были весьма дороги для германцев, так как имели тесную связь с самой жизнью. Вот почему германские племена, оставшиеся на своей родине за Рейном и не подпавшие сильному влиянию римских порядков, долго и упорно отстаивали свои верования, когда к ним стала проникать христианская проповедь.
Автор: В. Розанов