Основные занятия населения
Основными факторами, от которых зависят основные же занятия населения Туркестана вообще, являются прежде всего двигатели экономического характера. Эти последние зависят, в свою очередь, от природных условий страны, от приспособленности населения использовать эти условия и от стадии развития населения по пути перехода кочевника к оседлому образу жизни. Та же самая картина наблюдается и в Туркменистане: коренной его житель — кочевник из века в век — постепенно оседает на землю и приспосабливается к использованию ее благ в зависимости от условий природы и обстановки. Таким образом, жители побережья Каспийского моря и островов последнего в основу своих занятий кладут рыбный промысел, уже очерченный в предыдущей главе.
Пустынно-степные пространства между берегом Каспия, Атреком и цепью идущих от Красноводска до Копет-Дагского хребта гор составляют возможность заниматься исключительно лишь скотоводством в порядке кочевой жизни, т. к. земледелием можно заняться (и занимаются) только на самом Атреке, да и то в ограниченных размерах.
Орошаемая часть Ташаузского округа представляется площадью, полезной для земледельца, но имеет свои отличительные черты: благодаря слабому уклону реки (Аму-Дарьи) и самой местности, а вместе с тем и слабому напору воды в ирригационной сети, — скученность поселений здесь незначительная, и преобладает вид хуторского хозяйства, а недосягаемые для орошения пространства между хуторами и между самыми каналами утилизируются для скотоводства этих хуторов.
Специально скотоводством здесь занимается только незначительная часть населения неорошаемой каналами части округа, т. е. юго-западной окраины оазиса с ее многочисленными озерами и простирающимися за нею песками с их невидимыми для постороннего глаза такырами. Крупный рогатый скот и лошади разводятся, главным образом, в районе орошаемом, а мелкий и верблюды — в песках. В результате всего этого Ташаузский округ является районом скотоводо-земледельческим, причем первенствующая роль, в общей сложности, остается за земледелием.
В Керкинском округе, наоборот, — наряду с земледелием, — главнейшим нервом сельского хозяйства является именно скотоводство.
Скотоводству здесь благоприятствуют обширные степные участки в непосредственной близости левого берега реки и многочисленные разной величины такыры среди лабиринтов барханов юго-восточной окраины песков Кара-Кума. Что касается посевной площади округа, то она сравнительно незначительна, и одними посевами население просущество-вать не может.
Ленинско-Туркменский округ представляет собою другую картину: здесь для скотоводства, да и то совместно с земледелием, отводится только правый берег реки, а население левого берега (92% всего округа) занимается исключительно земледелием.
В остальных местностях Туркменистана основный занятием населения всюду является земледелие, а скотоводство — подспорьем в той или другой степени. Чисто скотоводческие районы здесь сравнительно незначительны. Такова общая картина. Из нее мы видим, что, за исключением сравнительно небольшого кочевого района, на всем остальном пространстве Туркменистана население оседлое, занимающееся земледелием и скотоводством, беря то или другое за основу своих занятий в зависимости от обстановки. Однако, те районы, которые, помимо земледелия, занимаются в широких размерах и скотоводством, нельзя назвать оседлыми в полном значении этого слова: их скорее можно именовать полуоседлыми. Дело в том, что большие стада невозможно прокормить весь год вблизи орошаемой полосы, а потому используются дальние пастбища, на которые занимающийся скотоводством оседлый житель ежегодно уходит в соответствующее время кочевым порядком.
Обращаясь к более детальному рассмотрению основных занятий по земледелию и скотоводству, видим, что в этом направлении, смотря по местности, имеются свои отличительные черты. Всякий земледелец вообще и по необходимости должен иметь для домашнего обихода хоть несколько голов разного скота: этот последний ему нужен и для узко-полевых работ, и для питания, и для кустарной выделки необходимейших предметов, тканей на одежду и шкур на обувь, и для работы домашних мукомолок и т. п. и, наконец, для передвижения к базарным центрам, к летовкам и обратно.
Самое скотоводство в расширенных размерах сводится в основных чертах к овцеводству, верблюдоводству и коневодству, но ишаки, козы и крупный рогатый скот занимают тоже не последнее место, причем большие скотоводческие хозяйства достигают нескольких тысяч голов разного скота. Необходимость в верблюде, этом «корабле пустыни», сама по себе понятна. Та же пустыня и вековечно тревожная в ней жизнь туркмен способствовали разведению специальной породы туркменских коней, быстрых и выносливых, для которых проскакать 60-70 и, даже, больше верст не редкость. Кони эти имеют большой процент крови лошадей арабских и делятся на 2 вида: текинские (высокие с длинной шеей) и иомудские (более низкорослые, более пропорционального сложения). Обе породы одинаково выносливые, но текинская порода более изнежена и привыкшая к тщательному укрыванию попонами, длитель-ному выстаиванию на приколах и т. д. Порода эта разводится ко всех районах текинцев. Что касается лошадей иомудских, то главным образом они разводятся на Атреке, а частично и в Ташаузском округе.
В отношении овцеводства и среди его выделяются овцы каракулевые и специальная персидская порода белых овец с длинной тонко-волнистой шерстью, причем шкурки тех или других являются очень ценными. Персидская овца разводится в Серахском оазисе, а каракулевая — в Пендинском оазисе, в Ташаузском округе и, особенно, в округе Керкинском, где вывоз каракулевых шкурок всегда достигал очень крупных размеров. Из породы коз известна порода Ангорская, но она всегда разводилась не коренным населением, а в русских поселках вообще и около Бахардена особенно.
Земледелие обыкновенно сводилось и сводится к посевам джугары, пшеницы, кунжута, маша, проса и люцерны плюс бахчеводство, садоводство и хлопководство. Джугара, пшеница и пр. (кроме хлопка) имеют лишь местное, туркменистанское, значение. Садоводство, главным образом, базируется на виноград, бахчеводство — на дыни. Огородничество в полном значении этого слова есть лишь в пригородах больших городов и в русских поселках. Внимание к фруктовым деревьям вообще стало развиваться сравнительно недавно. Лучшими садами известны Атекский и Казанджикский оазисы. В других оазисах фруктовых деревьев меньше, но везде привыкли любовно выращивать тал, тополь и тут. Последний тесно связан с шелководством, которое ведется в крае с незапамятных времен, в свое время было широко поставлено, а теперь является занятием вообще подсобным, причем широкими размерами и постановкой не отличается.
Главным образом, было развито шелководство в Керкинском округе. За последнее время оно пало особенно заметно, однако ничто не мешает снова его возродить. В этом направлении уже предприняты реальные шаги: в Фирюзе устроено и развивается специальное гренажное заведение.
В состоянии упадка, но с полной возможностью возрождения, находится и основа надежд туркменистанского земледелия в будущем — хлопководство. Оно тем важнее, что, по климатическим и почвенным условиям Туркменистана, здесь можно успешно разводить самые ценные сорта хлопка. Таковые сорта до сей поры еще не разводились, и постановка дела вообще никогда не была блистательной, но в одном лишь Керкинском районе засевалось под хлопок до 30% всей орошаемой земли. Другим центром хлопководства всегда являлся район Геок-Тепе. Много хлопка сеялось в низовьях Мургаба (Мервский оазис), изрядное количество в Ташаузском округе и Атрекском оазисе и отчасти — по всему течению р. Теджена.
Таким образом, видим, что хлопок можно сеять повсюду в культурной полосе, но центрами хлопководства можно назвать лишь места, непосредственно находящиеся около железной дороги или Аму-Дарьи, т. е. такие места, откуда вывоз хлопка не является затруднительным.
Ясно, что культивирование ценных сортов хлопка, расширение его районов и рациональная постановка дела в широчайшем масштабе признаны неотложно-очередной и спешной задачей края на пути его экономического развития.
Вопрос землеводопользования для оседлого населения, а для кочевника — вопрос пользования пастбищами, путями передвижения к ним и по ним, а также колодцами, всегда имел к будет иметь особо острое значение и жизни коренного населения. К сожалению, вопросы эти не были до сей поры налажены. Наоборот, они всюду развились и обострились по-разному и своеобразно, в зависимости, главным образом, от основ родового быта и специфических особенностей государственного устройства прежних Хивы, Бухары и Туркестанского генерал-губернаторства. Тем скорее и внимательнее теперь подходит Туркменистан к полной ликвидации таких недочетов, и к созданию единого кодекса соответствующих законов, одинаково удовлетворяющих общие основные запросы и регулирующих местные особенности и т. д.
К числу неотложных же задач в области помощи земледельцу относится вооруженная всеми завоеваниями техники борьба с полевыми вредителями — сусликами, и, особенно, — с саранчой, причиняющими громадный ущерб посевам. Примитивные способы и слабые силы населения сами по себе, естественно, в данной борьбе столь же маломощны, как и в борьбе с песком пустыни и рек.
Кустарничество вообще является лишь подсобным занятием, а в местах очень захолустных — и прямою необходимостью каждой отдельной семьи, которая должна одеть-обуть сама себя и приготовить все необходимые для того материалы. С развитием фабричной мануфактуры и проведением железных дорог, — всякое кустарное (для продажи) производство вообще, по местностям, пало в большей или меньшей степени. Однако, для обслуживания небольших местных районов, во многих местах вырабатывают бязь, полосатые хлопковые ткани, плохую кисею, гончарные изделия и, даже, чесуйчу и шелковые платки. Последними двумя изделиями наиболее известен Халачский район Керкинского округа. В этом же округе, в районе гор. Керков, развита выделка деревянных остовов для юрт. Первобытные маслобойни, мыловарки, шерстомойки, мукомольни, примитивная выделка шкур и выделка туземных сладостей, конечно, имеются повсюду, и тем больше таких кустарей, чем меньше по своей примитивности могут вырабатывать их аппараты. Вырабатываются и отличаются хорошим качеством такие предметы из шерсти, как кошмы, капы (мешки) и арканы. Занимаются этим, главным образом, в кочевых районах, а вообще — в местностях, где широко поставлено скотоводство. Здесь же, и особенно в Ташаузе, выделываются овчины с длинной шерстью для национальных туркменских шапок.
Независимо от этого, в сущности, невидного кустарничанья и наряду с ним, исстари ведется кустарная же выделка хороших паласов и знаменитых своими прочными красками, короткой стрижкой, отсутствием узлов на нитке и художественными старинными рисунками туркменских ковров. Лучшие паласы выделываются в Ходжамбазском районе Керкинского округа.
Что касается ковров, то этот вопрос сложнее и разнообразнее. Прежде всего имеет значение рисунок, являющийся принадлежностью того или другого из туркменских родов. Лучшими рисунками считаются салорские, а потом — вообще ахалтекинские, эрсаринские и иомудские. Относительно достоинства ковров по их выделке — последовательность несколько другая: лучшей считается работа племени сарыков Пендинского оазиса, а за нею — работа текинцев Ахалского и Мервского оазисов; третье место занимает работа эрсаринцев в Керкинском и Келифском районах, Керкинского округа, причем центром коврового производства здесь является сел. Кизыл-Аяк. Далее следует выделка ковров иомудами при-Каспия и, отчасти, Ташаузского округа, и наконец, работа племен Чаудор в том же Ташаузском округе.
Все эти ковры вообще великолепны, и разница между ними чувствительна лишь для тонких ценителей. К сожалению, за последние 1½ — 2 десятка лет и ковровое производство стало заметно ослабевать. Замечается наклонность, с одной стороны, к уменьшению достоинства самой работы, а с другой стороны — к неуместному подражанию персидским и даже европейским рисункам. Несомненно, надо пресечь эти пагубные течения, влекущие за собою утрату действительно художественной красоты работ и рисунков туркменской исторической старины.
Города и селения городского типа, конечно, находятся в полной зависимости от экономического состояния кишлака и аула: с одной стороны они стремятся удовлетворять кишлак и аул всем необходимым, а с другой стороны — реализовывать все получаемое оттуда. Однако, как видно из выше очерченного, количество орошаемых земель за последние годы уменьшается, ирригационная система заметно «изнашивается», а продукция сельского хозяйства не менее заметно уменьшается.
Наряду с тем, уменьшились торговля и заводская промышленность городов вообще. Торговля, конечно, относится к шерсти, салу, шкурам, волосу, коврам, хлопку и вообще к разным продуктам перечисленного выше кустарного производства, скотоводства и земледелия.
Городская заводская промышленность сводится главным образом к хлопкоочистительным заводам: таковые имеются но всех хлопковых районах, а главным образом — в Полторацке, Бахардене, Керках и Ташаузе. Из кожевенных заводов лучшие находятся в Полторацке и Ленинске. В Ленинске есть специальный завод для обработки солодкового корня и цементный завод; там же и механическая мельница. Есть механическая мельница и в Полторацке. Вообще, наибольшее число разных заводов сосредоточено именно в Полторацке, где, кроме перечисленного, находятся еще заводы — стекольный, чугунно-литейный (еще не на ходу) и винодельный.
Причины заметного упадка земледелия, скотоводства, кустарничества, торговли и заводской промышленности в значительной мере, конечно, зависят от переживаний страны за последние годы империалистической и гражданской войны со всеми вытекающими из того последствиями. Однако, — это не главная причина упадка. Главная причина заключается в том, что население малокультурно и не в силах было бороться со стихийными нападениями песков и саранчи, в том, что население это находилось на далекой окраине, и, наконец, в том, что здесь не было настоящего «хозяина».
Теперь хозяин объявился: это — сам народ Туркменистана. Сам народ взял в свои руки власть и заботу о самом себе, отчетливо осознал свои нужды и не менее отчетливо выявил на 1 Всетуркменском Съезде Советов те пути, которые в кратчайший срок приведут страну к возрождению.
Богатств в крае много, лишь надо уметь за них взяться. Надо побольше места главной ценности — хлопку. Надо увеличить орошаемую площадь всеми доступными способами: и фундаментальной чисткой каналов, и предохранением последних от утечки из них воды (просачивание в дно и боковые стенки), и проведением каналов новых, и рацио-нальным распределением наличной воды. Надо развить и поднять кооперацию, чтобы дехканин мог по соответствующей цене достать все от предметов первой личной необходимости до усовершенствованных земледельческих и каналоочистительных орудий включительно, легко сбывая в то же время сырье и продукты своей выработки. Надо, наконец охранить здоровье народа, надо двинуть вперед его просвещение, надо помочь ему осознать свое общегосударственное единство, чуждое племенных и национальных недоразумений.
Так постановил I Съезд Советов: в этом направлении уже началась и развивается спешная и успешная работа.
Знания и техника всюду идут навстречу нуждам коренного населения во всех видах и по всем отраслям: все шире и шире разливается сеть культурно-просветительная и здравоохранения; мелиорация и кооперация развиваются не менее успешно; Кредсельсоюз делает свое дело; ведутся громадные работы ирригационного характера; начата устройством и быстро развивается сеть показательных земельных участков, агрономических и прокато-машинных пунктов; выписываются разные породы племенного крупного и мелкого рогатого скота, а также племенных рабочих лошадей; улучшается культура хлопка, проводится раскрепощающая бедняка земельно-водная реформа и т. д.
Дело помощи населению, вообще, уже широко развернуто, и результаты этого уже сказываются.